Олег послушался мудрости светофора — остановился и оглянулся. Дождь заштриховал улицу, Москву, будущее, и вместе со всем этим второстепенным — Лену. Только желание увидеть любимую оказалось настолько сильным, что прервало на миг грозовые порывы. Дождь прояснил картинку, и Олег увидел… увидел спортсмена, детского тренера, кружащего вокруг Лены. Еще теплилась, не исчезала из глубин души малюсенькая надежда, что все произошедшее — недоразумение, ошибка, случайность, которые легко исправятся, если броситься в объятия друг друга. Теперь же хоть одной ножкой топай, хоть двумя, хоть полк морской пехоты в парадном строю зови на помощь — из прошлого остался только глупый, никому не нужный колокольчик. Его звон не прогнал — собрал всех злых духов как раз над его головой.
Урманов, не обращая внимания на редких прохожих, позвонил в него, и опасения подтвердились: на серебряный, чистый, звонкий, вроде бы ангельский голосок тут же откликнулся громовой раскат. Ветер, в нетерпении маявшийся за углом, вылетел прямо на красный свет светофора с такой силой, что зашатались лотки-палатки вдоль дороги, пригнулись деревца, вдавились в грудь Олегу закрутки от значков на кителе. Вторично оглядываться не имело смысла, прошлое затушевалось дождем настолько плотно, что его как бы не стало вообще. Сзади — стена. Ничего нет. И перед там, как спуститься в подземное чрево метро, Олег вновь посмотрел на зажатый в кулаке дар Валдая. Хотел оставить его рядом с урной, но в последний момент раздумал. Колокольчик оставался последней тонкой звонкой ниточкой, которая вела к Лене. И к боли. Но вырвать их с корнем, навсегда оставить под дождем сил тем не менее не хватало.
Что ж, пусть Чечня и проверит, насколько он угадал насчет злых духов, крутящихся вокруг подарка любимой женщины. Лично ему теперь все равно…
На проходной, ничем не выдающей вход во всесильное ведомство Главного разведывательного управления Генерального штаба, по нему долго созванивались, потом дежурный подал трубку.
— Старший лейтенант Урманов? — уточнил кто-то неизвестный. — Но вам предписано явиться завтра.
— Я готов лететь сегодня.
— Похвально, но… У вас нет дел в Москве?
— Нет, — не соврал ни единой из трех букв Олег.
Неведомый собеседник задумался даже не над самим ответом, а над интонацией, что-то насторожило в ней и он дал команду:
— Проходите.
Дверь, отделявшая старшего лейтенанта морской пехоты Северного флота разведчика Олега Урманова от улицы, мирной московской жизни, захлопнулась. Зато отворилась другая, за которой его с нетерпением ждала война.