Русский встретил его внешне дружелюбно, отвел в отдельный кабинет, предложил чаю из пузатого разрисованного китайскими драконами термоса. Ни дать ни взять, встреча лучших друзей. И лишь глубоко в оживленных лучащихся улыбкой глазах различил Хамзат опасные тлеющие угольки ненависти. Страшен был русский, чем-то похож на кровника, идущего по следу обидчика, не бреющего бороды, не ложащегося с женщиной, не употребляющего мяса до тех пор, пока не свершится священный обычай мести. Такой же целеустремленный, жестокий, неумолимый. Не похож на русских, что испокон веков жили бок о бок с Хамзатом здесь в Курчалое. Те были тихие, безответные, боязливые и покорные, рыхлые телом и слабые душами, даже говорили они вполголоса, как бы украдкой. Этот был другой породы. «Может у русских на самом деле не одна единая национальность? — даже задумался Хамзат. — Может, бывает их несколько разных видов? Ну, вроде как бывают сильные могущественные тейпы с крепкими уверенными мужчинами и красивыми женщинами, а бывают захудалые с дурной порченной смешанными браками кровью…»
Однако долго размышлять на эту тему русский ему не дал.
— Как живешь, Хамзат-джан, как твой бизнес, как дела у твоей семьи, все ли здоровы? — заботливо поинтересовался он, заглядывая прямо в лицо, сверля пристальным взглядом.
— Спасибо, все здоровы, все хорошо, — пролепетал Хамзат от неожиданности чуть не подавившись горячим сладким чаем, как ни странно хорошо и правильно заваренным.
— Это хорошо, когда все хорошо, — вновь заулыбался русский. — Пусть так будет и дальше… Ведь это только от нас зависит, как оно сложится дальше, правда?
Слова «только от нас зависит» русский произнес с нажимом, выделяя их голосом.
— Иншалла, — произнес Хамзат, смиренно опуская голову. — Все мы в руках Аллаха, справедливого и милосердного, на все его воля, да не оставит он нас своей милостью.
— Да ты что? — в демонстративном удивлении вскинул брови разведчик. — Никак опять ярый почитатель Аллаха попался! Да откуда же вас столько на мою голову?! Ты дурку мне не гони, хлопец, я положим тоже в Бога верю, но на него надеюсь, а сам не плошаю… Вот и ты мне тут спектаклей не устраивай, взрослый ты слишком, еще при советской власти воспитанный, так что исламского фанатика здесь мне не изображай. Был бы лет на пять помладше, я еще может, поверил бы, а так, извини…
Хамзат лишь безразлично пожал плечами, мол, я сказал, ты слышал, верить — не верить дело твое.
— Ладно, к делу, — сухо произнес русский. — Выкладывай, что можешь рассказать.
— Цены на бензин вверх опять поползли, видно какие-то большие заводы федералы накрыли, совсем мало бензина на рынке, — облизнув, разом пересохшие губы сказал Хамзат, беспокойно озираясь.