- Не знаю.
- Я думал, он рассказал тебе о ней что-нибудь новое.
Исполненный обезоруживающей искренности, он смело выдержал ее взгляд.
- Нет, действительно, ничего. Он просто вспомнил время, когда ты частенько бывал у них.
- О! Только не надо ничего преувеличивать.
- Я так поняла, что ты их часто видел - его самого и сестру. Впрочем, больше ее, чем его. Странно, что ты никогда мне об этом не рассказывал...
Менсур счел за лучшее отступиться. Он довольствовался тем, что с любопытством разглядывал жену.
Уже плохо сдерживая себя, Лорин повысила голос:
- С тех пор, как мы здесь, ты видел ее опять? У Менсура вырвался жест нетерпения.
- Нет. Что за мысль! Впрочем, вопрос не в том. Фуад ничего больше не упоминал? Не знаю... Он не сообщил тебе причину своего здесь пребывания?
- Сообщил. Бал у консула.
- А! - Он кивнул головой. - Хорошо, оставим эту тему. Я думаю, что пора бы пойти на ужин. Шафи должен нас ждать. Это предложение еще больше разгневало Лорин.
- На меня не рассчитывай, - заявила она. - Сегодня утром ты дал мне понять, что мое присутствие было нежелательным. Так вот, сегодня вечером я отдыхаю.
Нехороший огонек мелькнул в его взгляде, но вместо возражения он заявил безучастным тоном:
- Ты права. Я тебе уже говорил, ты не очень хорошо выглядишь. - Он поспешно поцеловал ее в лоб и, удаляясь, бросил:
- До скорого.
Она смотрела на закрывающуюся дверь, и уверенность покидала ее: любит ли он еще?
Чувствуя себя сильно уставшей, она вытянулась на кровати и закрыла глаза. Словно в кино, медленно наплывали кадры: Белкисса и Менсур оказывались вместе в сумеречном полумраке и целовались.
Видение было столь ясным, что она была вынуждена подавить в себе рыдание... Потом она, должно быть, задремала, так как внезапно, поднявшись на постели, обнаружила, что была уже почти ночь.
Позади сада вздымались размытые голубые силуэты холмов, которые очерчивали горизонт. Теплый воздух и запахи, источаемые цветами, погрузили ее в некоторое оцепенение, из которого она вышла, чтобы вновь впасть в свои безнадежные раздумья.
Решив взять себя в руки, она добралась до сада по лестнице, шедшей вдоль террасы. Затем она пересекла лужайку, заросшую клевером, прежде чем выйти в небольшую рощу из апельсиновых деревьев с зарослями диких роз.
Это был прелестный уголок, где зеленовато-годубоватый колорит деревьев сочетался с различными оттенками роз, расположившихся у их корней.
Несмотря на поздний час, два садовника еще работали, обрезая то здесь, то там отдельные ветви кипарисов.
Лорин шла вперед. Аромат роз она находила изысканным. Вскоре сад сузился, а растительность в тени огромных эвкалиптов стала гуще.