Снова очередь! На этот раз на нее отвечают коротким треском автомата соседи справа. Четвертая пулеметная очередь летит уже туда. Соседи взрывают остатки тишины россыпью выстрелов. Тут же в два-три голоса начинают стучать молдавские автоматы. В паузах слышу одиночные хлопки. Вот что они затеяли! Из винтовок вычисляют под перестрелку! Серый и его бойцы рядом с нами готовятся держать этих «снайперов». От лестницы летят вопли связного:
— Пятый, угловое справа, винтарь! Левый дом, пятый, второе слева, движуха, винтарь!!!
Понятно. Винтовки поверху и флангам. Чем прикрывают пулемет? Уже некогда гадать. Их машинка начинает безостановочно строчить, обстреливая наших в соседнем доме. Рывок к окну. Пулемет на сошки. Выбоина в правой стене проема позволяет сократить силуэт и как следует упереться. Мелькает рука Димы, поправляющая ленту. Он с необычной для себя стороны и держится пониже. Припав к прицелу и придавив тело к пулемету и стене, плавно веду стволом, застываю и жму на спуск. Короткая очередь. Пулемет на той стороне осекается, но затем начинает строчить еще яростней. По окну я попал. Да в нем же силуэт виден! Навожу в него. Очередь! Напряженному до предела глазу кажется, что там, в проеме, что-то подскочило и упало внутрь. Ну, чего не привидится, надо продолжать огонь! Надежный упор позволяет стрелять почти беспрерывно, чуть водя концом ствола. В моих руках дышит, бьется пулемет. От близкой стены отскакивают и горохом летят в разные стороны гильзы. Лишь бы не дернуться, если отлетит в морду!
Сухой, быстрый костяной стук и треск. Стена оконного проема слева от нас начинает шевелиться, истекая пылью и каменной крошкой. На Диму летит труха, и он еще ниже пригибает голову в каске, которую приподнял было посмотреть, что получается моими стараниями. Откуда бьет?! Да вот же он! Тот же дом и этаж, левое угловое окно. Перечеркивая очередью окна фасада, стреляю туда. Первый крестник молчит. Возьми они меня вдвоем, осталось бы только залечь на пол!
— На тебе, сука! На, на!
Замолчал и этот!
— Мотаем! — бьет в бок Дима.
Снимаем пулемет с окна. Пригнувшись, отбегаем вглубь здания и останавливаемся только на лестничном марше вниз. Следом бегут Достоевский с Сашуней. Дом на Кавриаго становится тих. С других высоток мули продолжают в несколько стволов палить по нашим стенам и окнам. Несколько пуль снова залетают в коридор. Спускаемся ниже. Ну и пусть стреляют. Участвовать в дальнейшей перепалке — только уравнивать с ними шансы на потери и нашим комиссарам подставляться. По паузе, слишком долгой для «включения» в дело крупнокалиберного вооружения, все уже поняли: из «Шилок» и гранатометов бить не будут. Еще несколько минут — и националисты, не видя целей, выдыхаются. Серж возбужденно толкает меня в бок: