И вот по этажам уже раскатываются матюги Али-Паши. Он проверяет правильность приготовлений в той части дома, что обращена в сторону противника, а меня посылает на менее опасный левый фланг. О черт! Теперь и я вижу, как от крайних высоток ползут две маленькие коробочки. Вот они уже у городского кладбища. Да вон же по сторонам пехота! Позади нее от домов отделяется еще одна коробочка поменьше. Серж кричит: «Бээрдээм!» Тут же передают вниз. От взводного приходит категорический приказ: Не высовываться! Огня ни в коем случае, даже ответного, не открывать!
Метров за четыреста от нас пехота противника скроется из глаз, войдя с пустырей у кладбища в частный сектор по Херсонской улице, которая идет вдоль спускающейся к Днестру балки. Но стрелять по ней на таком расстоянии бессмысленно. Все равно не удержим. Бэтээрам тем более не причиним вреда. Их же крупнокалиберные пулеметы с превосходством поспорят с нашими. Это я понимаю. Значит, ждать, пока они не залезут к Али-Паше прямо в глотку. Не повезло хозяевам домишек внизу!
Враги приближаются. Перешли улицу Некрасова. Уже хорошо различимы их фигурки. Два бэтээра идут один за другим по дороге, на небольшой дистанции, не отрываясь от нестройной цепи пехоты слишком далеко вперед. На броне — десант. Башенка головного вроде крутится. Вдруг оживает его пулемет. Короткие очереди разрывают воздух, бьют по ближайшим городским домам. Одна из них прилетает к нам. Удары, треск камня, шорох разлетающихся кусков штукатурки, скрежет и визг раздираемых щепок. Пригнувшись, выскакиваю в коридор. Дверь одной из комнат зияет рваными дырами, клубится пыль. Вот тебе, бабушка, и Юрьев день!!!
— Не стрелять!
Бегу туда. Но там не было никого, никто не убит и не ранен. По угловым окнам, где сидят Серж и Жорж, попадает другая очередь. Они тоже невредимы. У Сержа морда кирпичом. Жорж, наоборот, улыбается.
— Младшой, шел бы ты к себе! За каждой пулей не набегаешься!
Гуменюк без обычного ухарства судорожно вцепился в пулемет. Рядом побледневший Волынец. Нас провоцируют на открытие огня на расстоянии. Спохватившись, неуклюже напяливаю на голову каску. Ремешок никак не хочет застегиваться. Еще одна очередь попадает куда-то вниз. Затем наш дом оставляют в покое и мы только слушаем железный пулеметный стук.
Все! Бэтээры скрылись за домами. Сейчас полезут наверх, к «Дружбе». Мы вне их обстрела. И никого больше не видим перед собой, кроме остановившейся поодаль бээрдээмки. Где-то в частном секторе плутает, продолжая приближаться к нам, молдавская пехота. Так и подмывает бежать вниз, навстречу к ней, или к Сержу в торец, с которого вновь станут видны бэтээры, как только выедут из-за кинотеатра на перекресток. Нельзя! Как резина тянется время. Поглядываю на часы. Секундная стрелка будто застыла на циферблате.