Поднимаюсь. Со стороны противника трещит длинная очередь.
— Как мули?
— Отлично! Только самые дауны стреляют. Пошли быстро, а то при свечке будет несподручно!
Наши уже в сборе. Стол еще лучше, чем с утра. На табуретке в углу вкусно пахнет кастрюля с замой. Возле нее колдует Оглиндэ, разливает по тарелкам, чтобы не обидеть ни хозяев, ни гостей. Начинают течь слюни. Никогда не любил первые блюда, но здесь это редкость, долгожданная экзотика!
Садимся между Жоржем и Тятей.
— Что, решили на гопников не ходить?
— Ну их к черту, карасей триколорных, ради такого праздника! — отговаривается Колобок.
— Остальных не обидели? Где Дунаев и ребята из последней смены?
— Не обидели! Там они, в штаб-квартире второго отделения. Все заранее поделено. А этот зал только для старослужащих! Всего взвода, да с гостями, никакая хата не выдержит!
— Водки мало, шесть литров, а созвали, говорят, батальон! Не напоите!
— Не шесть, а пятнадцать!
— Откуда?
— Понимаешь, в бутылях спирт оказался. Мы разбавили…
— Водой из Днестра? Да это ж отрава!
— Обижаешь! Вишневым компотом! Вышло самый смак!
— Берегитесь, дурни! Я как-то раз уже такое пил…
— Ну и как?
— Что тебе сказать… Гостей тоже было много. Как эту смесь выпили, они у меня дома поотрывали на дверях все ручки, порвали на полах ковры, а один кадр чуть не выпрыгнул в окно. И какая-то сволочь тогда же принесла клопов! Они меня потом чуть не сожрали! Пришлось все облить карбофосом…
Жорж, Серж, Федя и Тятя разражаются искренним смехом. Потом Достоевский, утирая свою уже подобревшую рожу, выдает:
— Ну что ж, это будет повторный эксперимент!
Мы хлебаем праздничными, мельхиоровыми, жаль только нечищеными, ложками заму. Пьем самодельный ликер. Надо сказать, неплохо он вышел. Радует уже то, что не так приторен и вонюч, как спиртовой концентрат «Дюшес». Начинается приток приглашенных. Те, кто из первого эшелона, не могут надолго оставлять позиции, поэтому подходят по двое, по трое, минут пятнадцать посидят — и назад. В числе первых и почетных гостей прибывает артиллерия, коллеги Гриншпуна по более крупным калибрам Колосов и Дука.
— Бог войны! Где ты бросил свою пушку?! Сколько раз мы, ее родимую, помогали таскать! Ты не будешь забыт, пока наши воины до конца жизни будут потирать поясницу и вправлять геморрой!
— Дайте ему с собой пол-литра, пусть зальет нашей любимой женщине в ствол!
— Зря ты не дал Сержу прибор ночного видения! Сейчас бы куча народу пялилась бы в него на мулей! Нам бы досталось больше!
Колосов, улыбаясь, отмахивается от бурных приветствий:
— Не все вам масленица! Пострадал днем кто? Соседи! Их заявка на очереди первая! Покажите мне именинников! Скоро счастливцы смогут залезть под душ, принять ванну… Пока вся катавасия не начнется снова…