— Ну, это ты брось! — оборвал его Борис. — «Бабы». Много ты в женщинах понимаешь, если у тебя бабы… В этой серой жизни если и осталось единственное светлое пятно — так это любовь женщины. — Он сделал ударение на последнем слове, И неожиданно повернулся к Николаю:
— Правда, Коля?
— Да это… — растерялся Николай — Наверное…
— Э, братец! Ты совсем в Чечне от нормальной жизни отвык. — Усмехнулся Борис — Алла, поухаживай за нашим героем. Удели ему малую толику своего женского обаяния. А то так до дому не отойдет. Уж за два года службы улыбку симпатичной женщины он, наверное, заслужил?
— Я думаю, что он заслужил не только улыбку… — С легким вызовом ответила она — В отличие от некоторых штатских.
— Пас! Пас! — Усмехнулся Борис. — Чего не было в коей биографии — того не было. Не состоял. Не участвовал. Каюсь — банально отмазался от армии медицинской справкой и тремя тысячами «уе» знакомому доктору, который эту справку мне выписал. Ну не для меня эта «школа жизни».
Николай чувствовал, что стремительно пьянеет. Веки отяжелели. Теплые медленные мысли в голове сгустились как дрожжевая квашня и наползали одна на другую. Николай вдруг захотел сказать ребятам, как ему с ними хорошо и как здорово, что они познакомились. Но смог только улыбнуться.
Всё закончилось! Где-то там далеко остались горы, жара, усталость, вечный пот. Он дома, в России и вокруг свои ребята.
«…улыбку симпатичной женщины» — неожиданно вспомнил он слова Бориса. «Почему симпатичной!?»
— Алла, вы красивая! — Как издалека он услышал свой голос. Алла внимательно и, как ему показалось, с каким-то интересом посмотрела него…
— Вот за это и надо поднять бокалы! — Пробасил над ухом Борис. Ну, что, Мишель, съел? Два один в пользу женской красоты.
Опять утробно забулькала фляга.
«Не пей — Не пей!» — Вновь звонко простучали внизу колёса. Но Николай опять их не послушался.
— Послушай, Коля… — После недолгой паузы вдруг спросила Алла — А ты убивал… их?
Зеленые омуты смотрели прямо в душу…
…«Чича» он увидел неожиданно. Правильнее оказать, скачала, он заметил синие кроссовки «Адидас», выглядывавшие из-за куста метрах в десяти ниже по склону. Через мгновение он увидел и их обладателя — боевика в камуфляже американской расцветки, лежащего к нему спиной за каменным зубом. Николай мгновенно вскинул к плечу автомат и замер, готовый в любой момент выстрелить, но обладатель кроссовок явно его не заметил. Он в бинокль рассматривал дорогу, широкой чёрной лентой змеившуюся метрах в ста внизу.
У правой руки чечена лежал автомат, а прямо перед самым лицом, на куске брезента стоял какой-то обмотанный синей изолентой брусок.