— А она что же?
— Она? — Петрович нахмурился. Вздохнул. — Она — жена мужняя. И всегда ею была. А капитан наш для нее — это так… баловство одно было.
— Это тебе она сама сказала?
— Нет. Я с ней и не говорил вообще. Мне капитанов брат объяснил, к кому эти письма. Любопытно только было посмотреть на нее. Какая она. Позвонил в дверь. Открыла. Извинился. Говорю — ошибся квартирой. Тут и мужик ее вышел. Здоровый мерин. А живут за стальной дверью, броня толще, чем у БМП. Боятся…
— Так почему баловство-то? Может, она его любила?
— Э… молодой ты еще. Когда любят — вместе живут. А если другого мужа жена — так значит одно баловство.
Эх, капитан, капитан…
Сколько девок вокруг молодых и красивых.
Мы захмелели. И потому пили уже без разбора. Не чувствуя ни вкуса, ни крепости. Как пьют мужики, чтобы уже не просто захмелеть «для куражу», а чтобы размякнуть душой, вырвать из нее водкой, исповедью, песней острый шкворень боли.
Мы пили и пели.
Зачем механик ты так рвался?
Зачем машину быстро гнал.
На повороте — растерялся
И «чеха» справа не видал…
Мы понимали капитана и всех павших наших друзей. Петрович плакал…
— Бабу хочу! — Эрик Хабибуллин страдальчески зажмуривает глаза. — Такую, чтобы ууух! — Эрик сжимает кулак с такой силой, что костяшки пальцев белеют. — Что бы ноги от коренных зубов. Что сиськи были, как арбузы крепкие. Как у Мишель Пфайфер…
Зампотыл Непейвода, читающий на койке затёртый детектив, не выдерживает и отрывается от книги:
— Эрик, какие у неё арбузы? Ты чего? Она же плоскодонка. Грудью в отца пошла.
…Зря он это сказал. Знает же, что Пфайфер несбыточная мечта лейтенанта Хабибуллина. Сейчас начнётся…
И точно. Горячие татарские глаза Эрика тут же вспыхивают негодованием.
— А ты её щупал? — закипает Эрик.
— Нет, Эрик, не щупал. — Неторопливо и веско отвечает Непейвода.
…На этом можно и закрыть тему, успокоиться, но, как известно, хохол татарину под стать:
— …Не щупал. И щупать не хочу! У твоей Пфайфер сиськи надо с лупой искать. В фильме, где она с Николсоном играла, её показывали «в натуре». Без слёз не взглянешь!
— Да что ты понимаешь в бабах? — взвивается Эрик. — По— твоему, баба это корова с центнер весом и ногами как у слона.
Непейвода садится на койке. Плохой признак…
— Да уж побольше тебя понимаю. Я за свою жизнь их перепробовал — дай бог каждому! А ты вон скоро от застоя в яйцах на выхлопную трубу полезешь…
— Так, стоп! — Вмешивается, наконец, в перепалку командир — Кончай базар! Закрыли тему! А то вы сейчас ещё и подерётесь, горячие эстонские парни.
— Олег Сергеевич, ну чего он… — не успокаивается Эрик.