Приятели затаённо-ревниво следили за каждым покачиванием головы шефа, за каждым движением его руки, переворачивавшей страницы.
Шеф не поднимал голову до того самого момента, пока не перевернул последний лист. Ещё некоторое время недоумённо-недоверчиво смотрел на дно папки, как бы не веря, что это увлекательное чтиво закончилось. Впрочем, приятели не видели выражения лица шефа до тех пор, пока оно снова ни вырисовалось перед ними на месте голой маковки, покрывшейся потом. И лицо это было таким довольным и сияющим, как аргентинский флаг.
– Ребята, – шеф вдруг, отбросив всякие формальности, перешёл на дружеский тон, – да это же… это же…
Тут он запнулся, растерянно почесал лысину, рассеянно задвигал по столу всё, что на нём находилось, подыскивая в своём лексиконе подходящее слово одобрения и восторга. Такое слово так вот сразу найти было трудновато – шеф больше привык выражать неодобрение и неудовольствие.
– …Парфенон, – наконец выдохнул он. И добавил, – в изначальном состоянии!
Уже несколько часов двое сотрудников ЦРУ, доверительно ставшие Булем Гейтом и Майком Леденцом, находились в кабинете начальника. Всем жаждущим аудиенции секретарша неизменно отвечала:
– Очень важное совещание. Шеф никого не принимает.
Совещание, проходившее среди трёх вышеназванных лиц, было, действительно, очень важным. Документ, представленный начальству и являвший собой план тщательно продуманной и разработанной операции, не отходя от кассы был подвергнут кропотливому анализу, который показал, что предусмотрено всё до мелочей. Но шеф, в явно прекрасном настроении, в таком, в каком его, наверное, никто никогда не видел, ещё и ещё раз касался деталей операции. И было заметно невооружённым взглядом, что делает он это не потому, что хочет всё предусмотреть и учесть, а просто смакует в кои-то веки свалившуюся на него удачу.
– Ну и последний раз, ребята, давайте прокрутим всё от начала до конца. Буль, давай!
Кондиционер не успевал очищать помещение от сизого смога, постоянно пополнявшегося изысканным ароматом "Мальборо", просто и грубо валившим из всех лицевых отверстий шефа, и простым и грубым пролетарским запахом "Беломора", изысканно вившимся над головой полковника Гейта.
Майк Леджер один за другим усиленно сосал леденцы.
– Агента из семьи русских эмигрантов, совершенно не подозревающего, что он наш агент, нелегально переправляем в Россию просто пожить, познакомиться, так сказать, с родиной его предков, – полковник Гейт тоже явно смаковал удачу. – Предложение кандидату делаем от имени этнографического общества, желающего издать книгу о России, но не поверхностную, а во всех подробностях: люди, их нравы, обычаи, уклад жизни в городе и деревне… Кто ж откажется от заказа на книгу, которая может принести хороший гонорар, да ещё на халяву пожить припеваючи на родине предков?! О секретной миссии – ни полслова. Таким образом, даже если там и узнают, что он отсюда, то никогда не узнают правды: кто его послал, и зачем. А этнография – дело уважаемое. Ха-ха-ха… К тому же, огромная экономия наших средств на его содержание и оплату услуг – только самое необходимое для жизни в России. Много для этого не потребуется, иначе там это будет подозрительно.