Однако бойцы не дали заниматься копанием в мыслях, они уже надевали рюкзаки, подпрыгивали и искоса посматривали на меня. Пора…
…Мы поднялись на горку с первыми лучами солнца. Я просто физически ощущал счастье от того, что выдержал, что через пару минут смогу снять сапоги и дать возможность ногам немного отдохнуть. А пока я снимал рюкзак и смотрел, как из утренней дымки вырастали очертания ближайших вершин. Красота, какая! Сюда бы в поход, на пикник с друзьями и в рюкзаке, чтобы только закуски и вино. Красное, молдавское «Негру де Пуркарь» или грузинское «Кинзмараури». Да с шашлычком!!! Да пусть без ничего, просто налегке, а потом посидеть, послушать тишину, полюбоваться. Я потянулся…
Вспышка выстрела с противоположной вершины совпала со вспышкой невероятной боли в груди. Неужели… в меня… нет!!!
Провал в сознании… и вдруг, я вновь увидел человека, который приходил к моему отцу. Он смотрел на меня из-под своего капюшона ясным открытым взглядом и что-то говорил. Где я видел это лицо? Я не разбирал слов, но всем своим существом потянулся, что бы разобрать, что он говорит. Незнакомец взял меня за руку, повлёк за собой и…мы воспарили. Не чувствовал ни тяжести, ни боли, только неукротимое желание следовать за ним. Беззвучно шевеля губами, он указал мне куда-то в сторону яркого света, а потом остановился и показал вниз. Я увидел наш сад, домик на дачном участке, отца с матерью, они держались за руки и звали меня. Так часто бывало в детстве, когда я увлекался и загуливался до темна. Только сейчас они, такие родные и близкие, были совсем маленькие и…седые. В следующее мгновение они растаяли в дымке, а когда она рассеялась я увидел солдат, тащивших своего товарища на руках. Потом они его положили, и один припал ухом к груди. Другой рвал перевязочный пакет и пытался снять лифчик и бронежилет. Ещё один достал шприц и сделал укол в бедро. Я стал приближаться и, вдруг, узнал Сидора. Он схватился руками за голову и по щекам его катились крупные горошины слёз. Мне захотелось его успокоить, и я высвободил руку…
Оглушительную тишину взорвал поток звуков — недалёкая стрельба, разрывы, голоса:
— Тихо! Кажется, бьётся!!!
— У кого есть палатка?
— Бронник пробило… Осторожно, придурок!
— Из «Бура», сука…
— Что ротный?
— Сказал спускать…
— Вы слышите меня, товарищ старший лейтенант? — узнаю голос Сидоренко.
Я слышал, открыл рот, но сил сказать у меня не было. Я только медленно закрыл глаза.
— Вы не волнуйтесь, мы тихонько, только не умирайте…
Господи, как больно. Никогда в жизни так больно не было. Я даже представить себе не мог, что бывает такая боль. Она разрывала на куски, она заполняла собой всю вселенную. Когда она своей чернотой закрывала последний атом моего сознания, я впадал в забытье и тогда только не чувствовал ничего… Мозг фиксировал какие-то обрывки.