— Да сердце чего-то давит, — пожаловался Виктор Петрович. — То ли давление скачет, то ли нервы.
— Расслабься. — Алекс отправил в рот снятый с бутерброда кружок колбасы и вытер пальцы о штанину. — Завтра мы будем богаты.
— Твоими бы устами, — буркнул Семен и поморщился: — Ты б высморкался, сколько уже сопли гонять можно?
— Так у меня же этот, как его… гайморит хронический, — напомнил Алекс — Да, Виктор Петрович, вы нафтизином не богаты? Мне б сосуды сузить.
— Я тебе на той неделе давал.
— Кончился уже.
— Крепко ты на него подсел.
— Да не, я пытаюсь на галазолин перейти, но его не достать. Так есть нафтизин, нет?
— Ладно, дам.
— Давно бы в Госпиталь сходил уже, — посоветовал Семен, выдергивая дротики из мишени, — раз уж Петрович у нас не ухогорлонос.
— Это ты в кого там? — только тут обратил внимание на пришпиленную к мишени фотографию Бородулин. — В Горбачева, что ли?
•4 Ага, — усмехнулся Семен. — Я сначала хотел Чубайса из журнала вырезать, но у этого пятно родимое больно удобное. За «десятку» идет.
— Прекрати немедленно! — потребовал возмущенный до глубины души химик.
— С какой стати? Или ты из социал-демократов? А то смотри, у меня еще фотография Зюганова припасена.
— Я из нормальных, — заявил Виктор Петрович, — из тех, которым так над людьми изгаляться совесть не позволяет!
— А меченому можно было над нами эксперименты ставить?
— Убери немедленно!
— Ага, разбежался, — вновь начал примеряться для броска Лымарь.
— Алекс, хоть ты этому паразиту что-нибудь скажи! — окликнул Бородулин парня, цеплявшего ноутбук к зарядке. — А то я за себя не отвечаю!
— Как же вы задрали уже, — горестно вздохнул Шумов, подошел к мишени и чиркнул колесиком зажигалки.
Фотография моментально занялась огнем, и кинувший на стол дротики Лымарь поспешил хлестнуть по ней подхваченным со спинки стула полотенцем.
— Алекс, ты опух совсем? — возмутился он.
— У меня из-за вашего ора голова уже болит. — Шумов невозмутимо вернулся к столу и предложил: — Давайте лучше по соточке вмажем.
В этот момент дверь бендешки распахнулась — и в комнату прошел Антон Василенко. Уловив запах гари, он недоуменно потянул носом воздух:
— Чего это у вас паленым пахнет?
— Да Алекс фотографию Горбачева сжег, — не растерялся Лымарь. — Ненавижу, говорит, гада.
— Совсем обалдел, что ли? — уставился на связиста бригадир.
— Сема, че ты мелешь?! — возмутился Шумов.
— А еще он в сигарету петарду засунул и тебя угостить хотел, — ухмыльнулся Семен.
— От безделья это, — подключился к разговору Виктор Петрович. — Надо бы парней работой загрузить, я так считаю.