А его страсть к Аманде… Господь Бог знает, как затрепетало все его существо, когда она впервые приблизилась к нему. Позднее она стала постоянно вторгаться в его мысли, парализуя работу разума. Подобного еще не случалось у него ни с одной женщиной.
Она являлась ему во сне, виделись черные пряди и ярко-голубые глаза, губы цвета вишни и бесконечно длинные ноги, указывающие ему сладостный путь…
Вздрогнув, Грэнт осознал, что думает о ней опять. Мечтает об этой ведьме с волосами цвета воронова крыла.
— Черт тебя побери, Аманда! — проворчал он.
В отчаянии он ударил кулаком по стене спальни, но только содрал кожу и согнулся от боли, пронзившей его руку.
«Что ты делаешь со мной, женщина? Во что обратила, ты мою тихую, налаженную жизнь?»
Как и в прошлый раз, когда Аманда отвергла его предложение, Грэнт стал гораздо более грубым, чем обычно. Первые несколько дней по возвращении домой он был хуже раненого медведя. Он раздражался, ругался и придирался ко всем, и особенно к Аманде. Единственная, с кем он старался обходиться вежливо, была Анабел, и Аманда подозревала, что это делалось с целью еще больше ее разозлить.
В довершение всего Грэнт вспомнил свое обещание научить ее ездить верхом. Такая перспектива пугала Аманду, и она держалась настороженно, уверенная, что Грэнт сделает все, чтобы она свернула себе шею.
Как-то утром он вызвал ее из конюшни, где она старательно вычищала стойла, и повел к небольшому загону. Увидев там оседланную кобылу, готовую к уроку верховой езды, Аманда начала сопротивляться. Грэнту пришлось буквально тащить ее так, что каблуки ее ботинок оставляли борозды в земле. С ужасом подумав о том, что все увидят ее трусость, она закричала:
— Не стану я этого делать, Грэнт! Ты не можешь меня заставить!
— Лучше тебе не сердить меня сейчас, Аманда, — резко возразил он, подтаскивая ее к лошади. — Ты поедешь верхом на Дымке, даже если мне придется привязать тебя к седлу.
С помощью нескольких человек, удерживавших забеспокоившуюся лошадь, и других, успокаивающих Аманду, Грэнт сумел наконец усадить ее в седло.
— Аманда! — отрывисто скомандовал он, отпустив ее и отступив назад так, что она осталась сидеть на лошади, не имея возможности ухватиться за что-либо, кроме как за седло. — Черт побери, устройся поудобней! Ты боишься Дымки, и этим только все испортишь.
Несмотря на свой страх, Аманда поняла, что он был прав. Она перестала кричать и уселась прямо и неподвижно, точно статуя — дрожащая статуя. Взглянув на ее бледное лицо и широко раскрытые глаза, Грэнт подумал, что она может упасть в обморок до начала урока. Он немного смягчил тон, заговорив тем уверенным и успокаивающим голосом, каким утихомиривал разволновавшуюся лошадь.