- Я ничего не вижу. Я не знаю, на чем сидеть.
- Нет в тебе духа приключений, - заметил Хукер. – Попытай счастья. - Он дернул меня вниз и притянул прямо к себе. – Сейчас ты сидишь на мне. Расслабься.
- Твоя рука на моей груди.
- Ох. Прости. Тут темно. Я не понял.
- Ты не понял, что схватился за мою грудь?
- Ладно, это я понял. Тебе понравилось?
- Размечтался.
- А я-то надеялся, что тебе понравится.
Я сидела между его ногами, руками он обхватил меня, а подбородком упирался мне в макушку.
- Зато мне понравилось, - заявил он. И поцеловал прямо за ушком.
Мне тоже понравилось. И поцелуй мне пришелся по нраву. И я не могла поверить, что сижу тут между ногами Хукера, чувствую себя распутницей, а где-то там парни в аквалангах прочесывают «Счастливую Потаскушку», ища золото и, наверно, мечтают прикончить кого-нибудь.
- Время сейчас неподходящее, - сказала я Хукеру.
- Я знаю. Нет презервативов. Я полагаю, ты не прихватила что-нибудь из запасов Билла?
- Я говорю о парнях с аквалангами и о том, что они могли бы захотеть убить нас.
- Я и забыл об этих типах. Черт возьми, если нам предстоит умереть, стоит ли беспокоиться о презервативах?
- Который час?
- Три тридцать.
Я закрыла глаза и мгновенно уснула. Когда я проснулась, сквозь крошечные просветы в листве деревьев светило солнце, а рука Хукера снова покоилась на моей груди.
- Невероятно, - возмутилась я. – Ты снова лапаешь мою грудь.
- Я не виноват. Оно само по себе получается. Я за свою руку не отвечаю, что она там себе проделывает, когда я сплю.
- Ты не спишь. Ты давно уже проснулся.
- Приятная штучка. - И он погладил меня. - Ты уверена, что тебе не нравится?
- Может, чуточку, но это не важно. Мне нужен душ. И зубы почистить. И ноги побрить. Обожежмой!
- Что? – Хукер вскочил на ноги и стал озираться вокруг. – Что такое?
- Здесь нет ванной комнаты.
Он приложил к груди руку:
- Ты до чертиков меня напугала.
- Мне нужна ванная.
Взгляд Хукера устремился в сторону джунглей.
- Ни за что!
- Не уходи далеко, - наставлял Хукер. – Не вздумай потеряться. И смотри, куда ступаешь.
- Это все брат виноват, - пожаловалась я. – Все неприятности, в которые я когда-либо влипала, происходили по его вине.
- А три помолвки?
- Мужчины! – высказалась я. И, раздраженно пыхтя, удалилась прочь, со злости пиная все, что попадалось под ноги и прорубая путь в чаще кустов и лиан. Потом сделала, что положено, и пошла назад по следу порушенной растительности к ручью.
Хукер сидел на борту лодки, поедая батончик мюсли. Он взглянул на меня, широко распахнул глаза и открыл в изумлении рот.