- Ты и в самом деле хорошенькая, - заявил Хукер.
- Ты смотришь!
- Конечно, я смотрю. Я же мужчина, я просто обязан подглядывать. Я потеряю свой профсоюзный билет, если не буду смотреть. Я должен снова вступить во владение своими яйцами.
- Ты же обещал.
- Обещания не считаются, когда дело касается голой женщины. Все это знают. Если тебя это устроит, я тоже могу раздеться.
- Заманчиво, но не надо. У меня волосы чистые? Я всего паука смыла?
Хукер вгляделся в мои волосы:
- Вот дерьмо.
- А сейчас что?
- Пиявки.
Я снова стала вопить.
- Не так уж плохо, - заверил Хукер. – Там всего-то парочка. Может, тройка. Или четверка. И по большей части они не присосались. Ну ладно, наверно, они вообще не присосались. Стой прямо, а я возьму палку.
- Палку?
- Чтобы убрать их.
Сейчас я открыла рот и принялась рыдать.
- О, черт, мне жаль, что ты нахватала пиявок. Я их уберу. Послушай, я их уже убираю. Ты не думала, что можно уже перестать плакать?
- Я не знаю, почему плачу, - призналась я, слезы потоком струились по моему обожженному солнцем лицу, скользя по облупленному носу и покрытым волдырями губам. – Я никогда не плачу. Я вообще-то храбрая. И веселая.
- Уверен, что ты такая, - уговаривал Хукер, зашвыривая очередную пиявку в кусты. – Любой видит, какая ты храбрая. - Он бросил еще одну пиявку. - Бе-е-е, - сказал он. – Гадость какая.
- Обычно я так не теряюсь. Я здравый и надежный человек. Ладно, допустим, я не люблю высоту и пауков, зато я хорошо отношусь к змеям.
- Я ненавижу змей. И не слишком схожу с ума по пиявкам. О, черт, какая здоровая. Стой смирно.
Я вытерла нос тыльной стороной ладони.
- Жизнь отстой, - пожаловалась я.
- Жизнь не так уж плоха. Теперь, когда все пиявки и пауки уничтожены, тебе сразу станет лучше. - Он отступил на полшага и его взгляд устремился вниз. - Может, прежде чем ты оденешься, стоит проверить все остальное на наличие пиявок. Они, кажется, любят, э, волосатые места.
Тут меня начало трясти, и Хукер ладонью зажал мне рот.
- Не так громко! – предупредил он. – Где-то там все еще бродят плохие парни.
Я ощупала себя и с облегчением обнаружила, что пиявок больше нет.
- Прости, - извинилась я. – Я немного впала в истерику.
- Совершено естественно, - успокоил Хукер. – Даже Парень из НАСКАР впадет в истерику, если подумает, что у него пиявки на его рабочем устройстве. Тебе нужно расслабиться. Знаешь, что тебе нужно? Секс.
- Секс? Ты только что вытаскивал пиявок из моей головы и теперь хочешь секса?
- Ага.
Мужчины не перестают изумлять меня. Помнится, я где-то читала, что мужчин и женщин можно описать в виде коробок. На женской коробке куча кнопок и рычажков, к которым требуется сложная инструкция. А мужская коробка имеет один переключатель с положениями «вкл.» и «выкл.». И все. Один переключатель. Переключатель Хукера всегда стоял в положении «вкл.».