Об объявлениях, развешанных в Бредфорде, Глазго, Понтефраке, Брайтоне и в других городах.
Об идиоте, которого посадили в тюрьму, потому что он говорил, что знает все про Дэниэла, хотя на самом деле он его и в глаза не видел.
О том, как папа и мама выступали по телевизору, просили вернуть Дэниэла.
Похоже, Дэниэла искала вся страна. Что ж они мне раньше не сказали?! Я бы не так беспокоился… Наверное.
В то время мы вообще не разговаривали.
«Ту-ту, — гудел поезд. — Ту-ту».
Чтобы не заснуть, я ждал, когда прогудит следующий поезд, потом следующий, потом еще один.
Ту-ту, ту-ту.
Они поднялись по лестнице, открыли дверь, долго смотрели на меня.
Ту-ту. Ту-ту.
Прошептали что-то ласковое в темноте.
— Себастьян, — кричала мать Себа. — Учти, это в последний раз.
В туалете спустили воду. Два раза. Сначала папа, потом мама. Почему бы не смыть один раз? Я не слышал, как они чистили зубы. Но они наверняка чистили.
Ту-ту. Ту-ту.
Я слышал, как мама рыдала в подушку, а папа ее успокаивал. Это ничего. Это повторялось каждую ночь и почти каждое утро. В нашей жизни появлялся ритм. И слезы были частью ритма.
Мы мчались по дороге в паршивой машине Джоан. Водитель одной рукой держал руль, другой открыл окно и прилепил что-то к крыше. Карты разлетелись. Я вцепился в собачью клетку. Грохотали отбойные молотки. Как в каменоломне. Мимо пролетали машины.
Дэниэл с закрытыми глазами привалился к двери. Лицо его все было в синяках и кровоподтеках.
— Мам! Пап!
— Не кричи, Гарри, я слышу. Здесь есть все, что тебе нужно. Спокойно, приятель, спокойно. — За рулем был Отис.
Нам пришлось ложиться на спину, чтобы натянуть комбинезоны с приделанными к ним ботинками и серебристыми полосками, которые светятся в темноте. Потом мы сели, надели куртки, желтые шлемы. Настоящие, а не из какого-нибудь там пластика.
Я огляделся:
— А где огнетушители? Где бак с водой, шланги?
— Это моя забота, Гарри. Не лезь не в свое дело. Лучше застегни шлем как следует.
Мы съехали с дороги, немного потряслись по вспаханному полю и остановились метрах в шестидесяти от фермы. Ночь взорвалась синими вспышками и сиренами. На ферме были конюшни, амбары, тракторы. В окнах плясали языки пламени. В воздухе пахло костром и дымом, небо прямо над нашими головами стало красным. Из машин выдвинулись лестницы, пожарные вытащили и растянули шланги. Казалось, все здесь сделано из кубиков «Лего». Отис открыл машину. Мы выбрались наружу.
— Готовы?
Я тащил за ним пожарный шланг, жар все усиливался. Горячий воздух разъедал глаза. Я был полон решимости. Мне не было страшно. Я был готов. Мы были с Отисом, он сможет о нас позаботиться.