Мама никогда не кормила его грудью. Не позволяла мне видеть его раздетым. Живота у нее не было. Да много всего.
У меня слезы потекли и в носу защипало.
— Хочу к папе.
— Мы с ним позже встретимся, Гарри. Сейчас он у мамы в больнице.
Отис протянул мне свой платок, я вытер глаза и высморкался. Отис смотрел на меня так, будто прикидывал мой вес. В дверь позвонили, и, наверное, женщина-полицейский открыла. На кухне заговорили несколько человек, и женщина опять прибежала к нам.
— Отис, скорей! Отис!!
— С мамой все будет в порядке, ведь правда, Отис?
Отис отвел глаза, посмотрел на ночной столик Дэниэла.
— Врачи сделают все возможное, Гарри.
Я еще раз высморкался.
— Папа быстро туда добрался.
— Больница недалеко от Паддингтона.
— Ты ошибся, Отис. Папа в Ньюкасле жил.
Отис уставился на пустую клетку хомячка. На лестнице затопали.
— Он какое-то время жил в другом месте, мой мальчик.
— Но…
— Отис, я не могу больше тянуть, — сказала женщина.
Отис посмотрел на меня. Его карие глаза были грустными и добрыми.
Я всхлипнул.
— Кругом одни тайны!
— Ты прав, Гарри. Но это не наш малыш. — Теперь и Отис заплакал. — Он чужой.
Я заревел как слон, спрятав лицо в платок. Отис похлопал меня по ноге, шумно выдохнул и сказал:
— За девочкой приехали, Гарри. Ждут внизу.
Женщина за дверью вздохнула так, что чуть крышу не снесла.
— Но нам-то не вернули Дэниэла.
— Не вернули, ты прав, Гарри. Злые люди. И это плохо, очень плохо.
— Правда? Тогда ладно.
Отис обнял меня.
— Но мы ведь с тобой хорошие люди. Я и ты, дружище. Мы же хорошие люди.
— Ненавижу эту машину! — рявкнул Отис.
Локтем он упирался в дверцу машины, а коленями подпирал руль. Он жутко злился, потому что продал свою «альфу». И все равно это не решало его проблем. Если бы я был полисменом, я бы оштрафовал Отиса за то, что уселся в малюсенький «ниссан» Джоан. Машина совсем не подходила огромному Отису. Мы еще и Холланд-парк не проехали, а она уже трещала.
— Ты так и не рассказал мне о той своей миссии.
По обледенелому тротуару шла низенькая нянька-азиатка с очень грустным лицом. Она толкала коляску с белым ребенком. А ребенок был настоящий гигант.
Мама мне как-то рассказывала, что эти азиатки бросают своих детей в каком-то их Ваккату.
— Гарри, я с тобой разговариваю. Расскажи мне про ту миссию, — грохнул Отис своим «пожарным» голосом.
Я ведь поклялся. Под страхом смерти. А в этом Ваккату, наверное, хорошо. Тепло.
— Гарри!
Да какая теперь разница. Пусть сверхсекретные агенты придут и убьют меня, если им так хочется. Плевать. Только чтобы не мучиться.
Я рассказал Отису все: про сарайчик, про нож, про бензин, про карнавал. Все.