Кэтлин посмотрела на мужа прямо — в изумрудных глазах решительность, подбородок упрямо выпячен.
— Ничего, — твердо проговорила она. — Мы будем вести себя так, будто ничего этого не знаем; будто Изабел не переступала порога этой каюты и мы ее никогда не видели.
— А если нас станут допрашивать? — настаивал Рид. — Им наверняка известно, что вчера мы ездили к Фернандесам. Думаю, именно поэтому эта троица так пристально наблюдает за «Кэт-Энн». Поскольку они не подошли к нам, полагаю, они не видели, как Изабел пробралась на корабль прошлой ночью.
— Если нас будут допрашивать, мы ничего не знаем, — повторила Кэтлин. — Если они придут с обыском, мы где-нибудь ее спрячем.
— А что если она и в самом деле убила своего мужа?
Кэтлин пожала плечами.
— Ну, тогда я предположу, что он это заслужил, — уверенно заявила она. — Я знаю Изабел. Она очень хороший, мягкий человек. Если уж она пошла на убийство, значит, у нее были на то веские причины.
Рид вздохнул:
— Хорошо, Кэт. Как ты говоришь, ты знаешь Изабел. Мы оставим ее на корабле, спрячем, если будет необходимо. Ну, а когда она будет в состоянии говорить, послушаем ее версию всей истории.
Напряжение Кэтлин спало. Она расслабилась и благодарно улыбнулась мужу:
— Спасибо, Рид. Считай меня своей должницей. Он греховно улыбнулся, голубые глаза заблестели:
— Я возьму с тебя долг с процентами, любовь моя.
1 Горгулья — рыльце водосточной трубы в виде фантастической фигуры.
2 Хорошо (исп.)
3 Каперство — захват (с ведома правительства) судами, принадлежащими частным лицам (каперам), неприятельских судов или судов нейтральных стран, занимающихся перевозкой грузов в пользу воюющей страны. Было запрещено в 1856 году.
Вечером, под покровом темноты, они отчалили от пристани и направились в Севилью. Простояв там два дня, продолжили свой путь и скоро уже плыли по океану на север к Британским островам. Многие мили отделяли их от берегов Испании, когда лихорадка наконец отпустила Изабел, и она пришла в сознание. Слабая, как только что родившийся котенок, она с трудом могла проглотить несколько ложек питательного бульона, который Кэтлин и Делла вливали в нее. Потрескавшимися губами ей удалось прошептать слова благодарности Кэтлин и Риду, но все объяснения пришлось отложить до того времени, когда она окончательно окрепнет.
Изабел помногу спала, просыпаясь только тогда, когда Кэтлин с Деллой приходили ее кормить. Постепенно силы возвращались к ней. Скоро она уже смогла сидеть в кровати, обложенная подушками. Бульоны сменила более разнообразная, хотя по-прежнему легкая пища, и у Изабелл улучшился цвет лица.