Исполнив свое предназначение, свисток рассыпался в его ладони горсткой светлого пепла.
Шепот бешено колотился о барьер, стремясь пробиться в сознание, — но теперь в нем звучала неуверенность. Грифон подумал: не услышали ли волки-рейдеры его свист и вопль Моргиса? Однако он точно знал: эту ловушку подстроили не арамиты. Просто Грифон и его спутник случайно забрели в один из темных углов тех самых Земель Мечты, в которые он так стремился.
В мозгу его, точно бутон, распустилось воспоминание — невесть откуда взявшаяся фраза: Сирвэк Дрэгот охраняет Земли Мечты, но он властен только над теми, кто хочет быть под его властью. Это означает, что хозяева Дрэгота приветствуют любых пришельцев и не мешают тем, кто не обращает на них внимания.
«Я не хочу быть подвластен ему», — решил Грифон.
В тот же миг назойливый шепот превратился в растерянное бормотанье, в которым слышались злоба и страх. Грифон внезапно почувствовал себя невероятно свободным. Никто больше не давил на его сознание. Рядом с собой он услышал какую-то возню и понял, что Моргису тоже стало легче. Другое дело — лошади. Они замерли от ужаса, только бока их ходили ходуном. Инстинкт заставил животных крепко прижаться друг к другу. Если эта тюрьма отопрется, нужно будет придержать их, подумал Грифон, иначе они убегут, не разбирая дороги, и тогда им с Моргисом придется брести пешком по этому более чем недружелюбному лесу.
За стеной раздалось урчание — к великой радости Грифона, кошачье. Значит, свисток действительно выполнил свое предназначение? Кто бы ни урчал сейчас там, снаружи, — они были родственники. Первый свисток был связан с его птичьей сущностью… Грифон осторожно выпрямился, сел и ощупал оставшийся свисток. А тут что?
Стены тюрьмы накренились. Грифон мгновенно прижался к земле и закрыл голову руками. Мелькнула мысль: возможно, он очень быстро узнает, для чего нужен третий свисток — если, конечно, останется жив.
Через несколько секунд, осознав, что огромная стена из деревьев не рухнула и не погребла его под собой, Грифон рискнул открыть глаза и оглядеться.
Стена исчезла, как будто ее и не было. Исчезло ощущение слежки, всех этих миллионов глаз. И шепот тоже исчез.
Острый слух Грифона уловил слабый шорох — кто-то, пробираясь через кустарники, во всю прыть мчался на восток. Грифон вскочил на ноги — и немедленно пожалел об этом. Борьба с теми невидимыми силами, которые пытались овладеть его сознанием, привела к тому, что оглушительная головная боль едва не свалила его с ног. Он покачнулся, но устоял.
— Грифон!
Прежде Моргис избегал называть его этим именем, чтобы случайно не проговориться при чужих. Они не успели договориться о вымышленных именах, и Грифон решил сделать это сразу же, как только земля перестанет уходить из-под ног. Он сжал виски руками и обернулся к Моргису.