Я очнулась и поняла, что меня куда-то несут. Страшно болела голова. Ныло все тело.
Последнее, что я помнила - ко мне бежал какой-то мужчина. Я еще подумала 'Марко'. Чувствовала, что меня держат крепкие мужские руки, такие нежные и сильные. Любимый все-таки спас меня!
Я распахнула глаза. Меня куда-то нес... граф Кодуэлл.
Предводительница разбойниц говорила, что меня 'заказал' и купил какой-то граф. Неужели?!! Мне стало плохо. А я-то считала его честным и благородным. Пленница у шайки разбойниц - это унизительно. Но быть проданной кому-то оскорбительно вдвойне.
Несколько дней я провела между жизнью и смертью. Приходя в сознание, думала, что лучше бы мне умереть. Но в душе жила надежда, которая, как известно, умирает последней. Может, Марко все-таки не женился и спасет меня?
Пришла в себя я в какой-то незнакомой комнате и сразу же увидела рядом графа. Он не отходил от меня ни днем, ни ночью. Сам вливал в рот лекарство, раздевал и чем-то натирал мое тело.
Если раньше граф мне даже нравился, то сейчас я его возненавидела. Не могу понять, как внешне такой красивый и мужественный мужчина умудряется быть таким подлецом. Сначала приказал похитить и издеваться. Теперь вот демонстрирует заботу. Наверное, хочет показать, какая жизнь могла бы меня ожидать, и как 'хорошо' будет у него.
Через пару дней мне стало лучше. Все труднее становилось изображать человека в полубессознательном состоянии. Если честно, я и сама порой не понимала, когда действительно проваливаюсь в беспамятство, а когда притворяюсь. Во всяком случае, при любом прикосновении графа, я предпочитала упасть в обморок.
Не знаю, сколько бы это продолжалось. Сколько еще я бы пыталась играть в полурастение, если бы ни одна из ухаживающих за мной женщин. Она обратилась ко мне, когда графа не было в комнате:
- Сеньорита, я знаю, что вы меня слышите. А если откроете глаза, то и увидите.
От удивления я распахнула глаза во всю ширь. Знахарка вздохнула:
- Я вижу давно, что вы притворяетесь и не мешала вам. Но граф пообещал выгнать нас, если не приведем вас в чувство. У меня четверо детей, а у Луизы - шестеро. Подумайте о них.
Да... положение... Мне не хотелось 'приходить в себя', но я понимала, что вечно это продолжаться не может. Подводить служанок тоже не хотелось. Я представила, что их дети сидят голодные и плачут. Подумала и кивнула головой:
- Ладно, буду выздоравливать.
Когда вернулся граф, он был обрадован:
- Наконец-то, Ли! Как вы себя чувствуете?