Он шагнул вперед.
— О нет! Боже…
Фрейзер схватил панель и попытался поднять ее.
— Не трогайте, — предупредил я и хотел остановить его, но Броуди опустил руку мне на плечо. Он покачал головой:
— Оставь его.
— На месте преступления нельзя ничего трогать.
— Знаю, — мрачно сказал Броуди. — Но что это изменит?
Фрейзер высвободил панель, ее тотчас унес ветер, и она поскакала по траве, как опустившийся воздушный змей, пока не уперлась в коттедж. Сержант продолжал разбирать обломки как сумасшедший. Даже издалека в нос бил запах жареного мяса.
Затем он остановился и уставился на то, что вскрыл. Попятился назад, качаясь подобно марионетке, у которой оторвалась нитка.
— О, черт! Черт побери, это не он! Скажите мне, что это не он!
Тело лежало в центре фургона. Оно обгорело не так сильно, как Дженис Дональдсон, но сохранившиеся человеческие формы делали зрелище еще ужаснее. Конечности поджались и приняли позу эмбриона. Посередине к плоти приварился полицейский пояс. На нем сохранились почерневшая дубинка и наручники.
Фрейзер рыдал.
— Почему он не выбрался? Какого черта он не выбрался?
Я взял его за руку.
— Пойдемте.
— Отстаньте от меня! — зарычал он, высвободившись.
— Возьми себя в руки! — грубо сказал Броуди.
Фрейзер повернулся:
— Не приказывай мне, что делать! Ты на пенсии! И не имеешь права тут командовать!
— Тогда попробуй сам вести себя как офицер полиции, — сурово ответил Броуди.
Сержант тотчас сдался.
— Ему был всего двадцать один год, — пробормотал он. — Двадцать один! Что я скажу начальству?
— Скажешь, что его убили, — жестко произнес Броуди. — Скажешь, у нас тут по острову бегает маньяк. И если бы Уоллес вовремя прислал следственную команду, двадцатиоднолетний констебль мог бы остаться в живых!
В его голосе была редкая патетика. Мы все знали, о чем он промолчал: из-за глупости Фрейзера просочилась информация, убийца запаниковал и приступил к действиям. Однако в обвинениях не было смысла, и, глядя на Фрейзера, я видел, что он и так сильно страдает.
— Ладно, полегче, — сказал я Броуди.
Тот сделал глубокий вдох, кивнул и внешне успокоился.
— Надо сообщить в управление о происшедшем. Теперь это не просто следствие по делу об убийстве.
Борясь со слезами, Фрейзер достал рацию, повернулся спиной к дождю и ветру и набрал номер. Послушал, попытался снова.
— Давай же, давай!
— В чем дело? — спросил Броуди.
— Не работает.
— Что значит не работает? Ты вчера звонил Уоллесу.
— А теперь сигнала нет! — гаркнул Фрейзер. — Думал, только с рацией Дункана нелады, а оказывается, с моей тоже. Сам посмотри!
Сержант сунул рацию Броуди. Бывший коп взял ее и набрал номер. Приложил трубку к уху, вернул обратно.