— Асса Одрик, где вы ходите! Мы же вас предупредили о своем визите.
— Меня предупредили о вашем визите завтра.
— Да, но мы очень торопимся и хотели бы решить наши дела сегодня.
— Тогда чего вы возмущаетесь сегодня? Проходите.
Поздние покупатели следом за хозяином вошли в лавку. Мастер сновидений сразу пошел в подсобку за амулетами. Когда он вернулся, столичная магичка стояла напротив злополучного портрета, который он так и оставил на прилавке, и во все глаза его разглядывала. Она резко обернулась, темный каравачский плащ распахнулся, и под ним сверкнула, именно сверкнула, фигурка, обтянутая алой кожей костюма. Одрик резко вдохнул сквозь сжатые зубы, как будто глотнул чего–то обжигающе горячего, а теперь остужал язык и нёбо. «Да, на каблуках у нас не ходят, а жаль. Такие ножки….»
— Кто это? — своим вопросом магиня вернула его в реальность.
— Не знаю, я ее во сне увидел.
— Я покупаю этот портрет.
— А вы уверены, что я его собираюсь продавать? — самоуверенность столичной штучки сильно задевала мастера сновидений, но и забавляла его. Хотелось потянуть разговор с такой клиенткой.
— Если Вы мне его не продадите по–хорошему, то я его, данной мне властью, конфискую.
— О! Тогда мне действительно лучше его продать. Только за какую цену, этот портрет мне очень дорог. Пожалуй, за пятьдесят золотых крон я согласен с ним расстаться.
Такая сумма привела магиню в бешенство. На пальцах у нее засверкали молнии.
«Доигрался! ", — мелькнула мысль у него в голове, и Одрик стал спешно припоминать защитные плетения. Тут вовремя вмешался командир поста:
— Не могли бы вы немного сбросить цену?
— Нет, это единственная в своем роде вещь, второй такой нет, с чего это мне скидывать цену. Конфискуйте, если так неймется.
— Но Вы же прекрасно знаете, что мы не можем ЭТО конфисковать. В портрете нет ничего магического, и он не является амулетом и не входит в список потребных для похода вещей.
— Тогда заплатите мою цену. Я знаю, что Вы — маг, — Одрик многозначительно посмотрел на девушку, — и можете себе позволить такие траты. — Он постарался выговаривать это как комплемент.
— Но у меня нет столько наличных, — на глазах у магини выступили слезы.
— Я могу взять расписку, и по ней получить деньги в банке.
— Да, дайте скорее бумагу, и упакуйте портрет, чтобы он не промок и не помялся.
«Ух, не девушка, а шаровая молния», думал Одрик, глядя им в след, сворачивая лист теперь уже драгоценной бумаги, где кроме весьма приличного количества крон золотом, еще стояло и ее имя, ТОРКАНА.
За ними закрылась дверь, стихли шаги…. Одрик опять развернул лист бумаги, взглянул на стремительный как сполох огня росчерк пера девушки. Посмотрел на указанную на листе сумму, на имя девушки, как будто все еще стоявшей перед глазами…Его рука потянулась к карандашам.