— Брось, дорогая, не все так страшно, — успокаивал Ричард, поглаживая спину Пандоры. — Какая же у тебя прекрасная кожа. Она шелковая, как у ребенка. Я могу часами касаться и гладить ее.
— Ричард, послушай меня. Я скажу тебе одну серьезную вещь. Доктору Джексону ты нравишься, но даже он советовал мне не выходить за тебя.
— Правда? Вот это да! Ну, это уж слишком. Хотя пусть это тебя особо не волнует, дорогая. Он всего лишь старый ворчун. К тому же, когда-то я бегал воровать его цыплят. Много времени прошло, прежде чем он обнаружил, что это я.
— Зачем тебе нужны были эти цыплята?
— Чтобы есть, конечно. Подростками мы устраивали себе полуночные пирушки. Братья таскали по этому случаю что-нибудь из кладовой нашего старого повара. Я приносил немного семги. Мы свертывали головы цыплятам, готовили их на огромном костре, звали девчонок и распивали вместе с ними лимонад.
Пандора не сдержала улыбки.
— У нас дома, — призналась она, — все были не столь невинны. Мы пили текилу и занимались сексом.
— Расскажи мне об этом. — Ричард притянул Пандору к себе. — Как-то я приехал в Бостон, и каждый день там казался мне рождественским, праздничным. Вокруг ходило много девушек, чьи груди словно выпрыгивали из маек и рубашек, а джинсы были так узки, что мне и гадать не приходилось, какого цвета у них волосы на лобке. Только представь состояние британского холостяка! Мне казалось, что вокруг разворачивается нескончаемая оргия. Очень забавно! Особенно после всех этих долгих лет возни с застежками бюстгальтеров, попыток пробраться хоть одним пальцем между ног какой-нибудь девицы, которая все охала да ахала, но в итоге чаще всего все равно говорила «нет». Видишь ли, у английских мамочек есть какое-то патологическое свойство никого не допускать во влагалище их дочек. Секс в Англии не разрешается до того момента, пока о тебе не напечатали в «Телеграф» и пока фото твоей девственной невесты не появится в журнале «Лошади и собаки». После того как о помолвке объявлено, начинается подготовка к свадьбе, рассылаются заказы в «Фортнум и Мейсон», к «Питеру Джонсу» поступают первые подарки в виде каких-нибудь серебряных тостерниц. И если в этот момент бедный парень решил вдруг передумать, например после нескольких неудачных сеансов любви со своей нареченной, то его сразу записывают в ужасающие подлецы. На этом фоне Америка мне страшно понравилась.
— Ричард, не пытайся сбить меня с мысли. Доктор Джексон действительно считает, что тебя очень избаловала мать и в результате ты никогда не повзрослеешь.
— Пандора, — начал было Ричард, но вдруг захихикал, потом взял себя в руки и продолжал: — Но тебе ведь не понравится, если я стану совсем уж солидным и перестану даже улыбаться. Разве я не прав?