Окружавший Ричарда и Пандору круг знакомых, надо сказать, становился со временем все более европейским. Друзей Пандоры очень удивляло, что душой компании и заводилой оставался Ричард. Дни, недели, месяцы, годы пролетали в карусели круизов, опер, праздничных вечеринок, поездок в Англию к Молли и Филитту. На тридцатишестилетие Пандора подарила Ричарду красный «кадиллак». Она поставила машину на подъездной дорожке, ведущей к дому, подвела мужа к окну и отодвинула занавеску. Как и рассчитывала Пандора, его радость была безгранична. Следующие несколько недель Ричард разъезжал по всему Бостону в красном автомобиле. Видевшие его друзья звонили Пандоре домой и весело шутили по этому поводу. Особенно удавались шутки Гретхен Мюллер.
Гретхен и ее муж Фридрих недавно прибились к кругу знакомых Ричарда и Пандоры. Фридрих был главой одной немецкой банковской корпорации. Вообще-то он немного пугал Пандору. Его лицо имело клиновидную форму. Глаза были водянисто-голубыми, ресницы редкими и короткими. Наконец, он был тощ, похож на военного, а его речь напоминала лай собак. У Пандоры не было причин не любить его, так как держался он всегда очень вежливо, хотя и строго, в некоей жесткой, «прусской», манере. А вот Гретхен Пандоре очень нравилась. В отличие от Гортензии, бывшей одним из, так сказать, неудавшихся творений природы, Гретхен, по ее собственным словам, принадлежала к расе «счастливо спасшихся».
— Мой народ погибал в лагерях, — рассказывала Гретхен, украшая свои слова присвистывающим немецким акцентом. — Мне стыдно быть живой, любить, есть, заниматься любовью! — Это произносилось, в основном, в конце какой-нибудь вечеринки, когда Гретхен, уже достаточно набравшись, думала лишь о том, чтобы захомутать какого-нибудь мужика, затащить его в ближайшую спальню и быстренько трахнуться. — Что пользы в хорошей еде, если за ней не следует хороший секс? — частенько вопрошала она. Правда, чаще всего, Фридрих успевал утащить ее домой до того, как она умудрялась осуществить свои замыслы. Случалось, что и не успевал, и тогда на следующее утро удрученная Гретхен звонила Пандоре, слезно просила прощения и получала отпущение всех своих грехов.
Пандора часто разговаривала с Ричардом о Гретхен.
— Мне она действительно очень нравится. Я даже ею восхищаюсь. Она живет так, как хочет, то есть полной жизнью.
Как-то утром она спросила:
— Дорогой, что ты будешь на завтрак?
Тот повернулся на другой бок.
— Не знаю, выбирай сама.
— Дай подумаю, — улыбнулась Пандора, — бекон с поджаренными помидорами. Угадала?