– Когда? – шепчет Эржбета ветру и руки поднимает.
Скоро. Завтра. Сегодня. Уже. Или еще потом. Но быть человеку короля в Чейте, слушать шепот теней, что горазды рассказывать, мешая ложь и правду.
Так может, проще – шагнуть вперед? Дать себя ветру и земле, воде и травам? Стать частью иного, чему нет названья? Эржбета поднялась на цыпочки, и ветер толкнул в живот, заставляя отступить от пропасти. Верно. Не время еще. Эржбета – Батори. И Надашди. И за спиной ее сила двух ветвей, чьи корни напоены древностью земель нынешних.
– Да-да-да, – ветер погладил лицо, размазывая капли воды. – Надо.
Тетушка прошла до конца. Эржбета слышала о смерти ее и плакала, когда никто не мог увидеть слез. И уже тогда боялась, зная, что ее собственная смерть тоже будет ужасной. Трехликий бог, который Камень, Дерево и Птица, каждому готовит свой путь. Она закрыла глаза и, подув на ладонь, попросила ветер:
– Скажи ему, чтоб поторопился.
И прозрачная душа, соскользнув в пропасть, покатилась по склону, грохоча камнепадом. Она рухнула в реку и оседлала водяного коня, чья грива – пена, чьи копыта – вода.
Всадники, остановившиеся на ночь, услышали гром. Замерли солдаты у костров, забеспокоились лошади, и пара собак завыла на круглую луну. Дьердь Турзо вышел из шатра как был, в простых штанах и рубахе грубого полотна. Он прислушался к реву и пожал плечами:
– Горы. Всякое случается.
Однако несмотря на уверенность его в правоте, ночь выдалась бессонной. Ветер носился по ущелью, сыпал камнями и норовил раздуть костер до самых небес, а под утро, утомившись, принялся скулить и вздыхать. Он бродил вокруг шатра, не давая уснуть, и шептал сотней женских голосов.
Утро застало Дьердя молящимся.
И солдаты, обычно безверные, тоже сгрудились у костров, слушая звонкий голос молоденького монашка. Откуда он взялся? И зачем? Но прогнать его Турзо не посмел, более того, велел дать монашку одну из вьючных лошадей.
– Вы восстановите справедливость. Почти, – сказал тот, забираясь в седло. Босые, избитые в кровь ноги, уперлись в стремена, а худые руки вцепились в поводья куда уверенней, чем в четки. – Совсем вам не позволят. Но помните, главное – остановить ее.
И ветер толкнул в спину.
Чейте началось с мертвых деревень. Низкие дома скрывались в снегу, и белый, он хранил на себе лишь звериные следы. Изредка где-то вдали появлялись нити дыма, чтобы тут же растаять в мутном небе. Начавшийся снегопад скрывал пути и выравнивал дороги, и Дьердю пришлось замедлить шаг.
Монашек оказался неожиданно полезным. Местный, он ловко находил путь и вел отряд по горам, словно пророк Моисей по пустыне Синайской.