Витольд, несчастный камушек, на котором столкнулись две горы. Это ж надо было такой идиоткой быть?! У него не хватило духу даже на то, чтобы добиться желаемого.
А Дарья Федоровна хороша.
Жаль, что настолько хороша. С другой стороны, что это изменит? И Алина сказала вслух то, что говорила себе тысячу раз:
– Я хотела быть живой. Сначала я пыталась быть Батори и умерла, как они. Мулло. Или ламии. Не живые. Вампиры питаются кровью, а Батори – чужими силами. Берут кого-нибудь и высасывают. И если ты – не один из них, то обречен.
Растянувшаяся агония Стефании, которая говорила о смерти, но умирать не торопилась, зато рьяно опекала Алину. Вот только с каждым разом все тяжелее становилось выносить эти разговоры.
И эта ее привычка…
– Садись, милая, – шептала Стефания, выбираясь из кровати. – Садись перед зеркалом, посмотри, до чего ты красива.
Она доставала резную шкатулку и, вынув гребень, принималась расчесывать волосы. Поначалу Алина не понимала – зачем? И смешная, видела в том заботу о себе, ведь от прикосновений Стефании становилось тепло и хорошо.
Правда, к вечеру тепло уходило, сменяясь ознобом, а сон не приносил облегчения.
– Она пила из меня жизнь. Меняла свою на мою.
– А вы решили отомстить, убив ее внучек?
Как пафосно звучит. Не в мести дело, а в том, что яблочко от яблони недалеко падает. И не зря беспокоилась старуха о крови Батори – проросла она в обеих девочках. Бледная Ольга с ее вечным нытьем тянула нервы. Татьяна была мрачна и горделива. Таясь в себе, она следила за Алиной, ходила тенью и подобно тени крала силы. Сами виноваты!
– Они же дети, – с упреком произнесла Дарья Федоровна.
– Они Батори. И он Батори. Поэтому я сдержала слово. Род не угаснет.
Только исчезнет зло, которое в нем жило.
Алина посмотрела на руки. Кожа темнела прямо на глазах, и расползались паучьей сетью трещины, как будто это не кожа – стекло. Мягкое, теплое стекло. Тронь и рассыплется.
Она не хотела плохого. Просто остановить их, чтобы другие, такие же как Алина, не попадались в сладкие ловушки. Гребень – просто средство. Это ведь даже справедливо, чтобы они отдали свою жизнь Алине, ведь Алина отдавала свою старухе и им.
Жертва за жертву.
Трещин все больше. На лицо бы посмотреть, но в зале нет зеркал, а выпустить Алину – не выпустят. Пока. У них все равно ничего нету. Она умнее! Она перехитрила и Батори, перехитрит и этих, шакальей стаей собравшихся здесь. Она расскажет им все, а потом посмеется: ведь за этими словами не будет доказательств. И когда они осознают свою беспомощность, Алина прикажет им убраться из дому.