В ответ на ее реверанс он склонил голову, а его пальцы просто касались струн, потому что на мгновение он забыл свою песню.
Анна Стэффорд пошла своей дорогой, но сделав несколько шагов, обернулась и опять взглянула на окно.
На этот раз она улыбнулась. Губы Генриха как будто замерзли. Он не ответил на улыбку, но после того, как она исчезла, продолжал думать о ней.
Тут он обнаружил, что рядом с ним стоит один из приближенных. Генрих вздрогнул: давно ли тот здесь стоит.
— А, это ты, Комптон,— сказал он.
— Это я, Ваше Величество,— ответил сэр Уильям Комптон.— Пришел узнать, есть ли у вас для меня поручения.
Генрих перебирал струны лютни.
— Какое у меня может быть для тебя поручение, если я тебя не вызывал?
— Я просто искал предлог, чтобы переговорить с Вашим Величеством.
Генрих улыбнулся. Раньше ему нравилось находиться среди своих друзей, и сэр Уильям Комптон — красивый мужчина, лет на десять старше него — развлекал его. Он был пажом Генриха, когда тот был принцем Уэльским, и они поверяли друг другу свои тайны. Потом Генрих стал королем и Комптон начал быстро продвигаться. В настоящее время он был главным камергером, а также констеблем Сюдлейского и Глостерского замков.
— Ну, говори,— сказал Генрих.
— Я наблюдал, как внизу проходила леди Хантингдон. Это нахальная дамочка.
— Почему ты так думаешь?
— Из-за того, как она на вас взглянула, Ваше Величество. Это было откровенное приглашение, откровеннее и быть не может.
— Мой дорогой Уильям,— сказал Генрих,— разве тебе неизвестно, что я получаю такие приглашения, как только оказываюсь в обществе женщин?
— Известно, Ваше Величество. Но это не делается так прямо.
— А она... сделала это прямо?
— Если так показалось Вашему Величеству, я скажу, что да. Генрих рассмеялся.
— Ах, если бы я не был добродетельным женатым человеком...
Он вздохнул.
— Может показаться, что Ваше Величество сожалеет, что вы добродетельный женатый человек.
— Разве я могу сожалеть о том, что добродетелен? — спросил Генрих, и его губы, как и прежде, чопорно поджались.
— Нет, Ваше Величество. Такой мудрый король, как вы, конечно, не может; сожалеть остается тем леди, которые лишены общества Вашего Величества.
— Не скажу, что требую от мужчины слишком высокой добродетели,— продолжал король.— Он должен выполнять свой долг, это верно — долг перед государством, долг перед семьей; но если долг исполнен...
Комптон кивнул.
— Немного развлечься никому не помешает.
Генрих облизал губы. Он думал об Анне Стэффорд; то, как она присела в реверансе, было вызовом мужскому естеству.
— Я слышал, после небольшого развлечения на стороне супружеский долг исполняется с большим рвением,— пробормотал Генрих.