Последний из могикан (Купер) - страница 182

— Разрежьте его путы, — сказал Соколиный Глаз только что подошедшему Давиду.

Певец исполнил приказание, и Ункас почувствовал себя на свободе. В то же мгновение сухая медвежья шкура затрещала, и Соколиный Глаз снял свое одеяние, для чего ему пришлось только распустить кожаные ремни. Потом он вынул длинный блестящий нож и вложил его в руки Ункаса.

— Красные гуроны стоят вблизи хижины, — сказал он, — будем наготове.

В то же время он многозначительно показал другой такой же нож; оба ножа были удачно добыты им в этот вечер, проведенный среди врагов.

— Пойдем, — сказал Ункас, — к Черепахам, они дети моих предков.

— Эх, мальчик, — проворчал разведчик по-английски, — я полагаю, та же кровь бежит в твоих жилах, только время изменило несколько ее цвет!.. Что нам делать с мингами, что стоят у двери? Их шестеро, а у нас певец не идет в счет.

— Гуроны — хвастуны, — презрительно сказал Ункас. — Их тотем — олень, а бегают они, как улитки. Делавары — дети Черепахи, а бегают быстрее оленя.

— Да, мальчик, ты говоришь правду: я не сомневаюсь, что в беге ты опередил бы все их племя. А у белого человека руки способнее ног. Что же касается меня, то в умении бегать я не смогу поспорить с негодяями.

Ункас уже подошел к двери, чтобы выйти первым, но отшатнулся при этих словах и снова занял прежнее место в углу хижины. Соколиный Глаз, слишком занятый своими мыслями, чтобы заметить это движение, продолжал разговор:

— Впрочем, Ункас, ты беги, а я снова надену шкуру и попробую взять хитростью там, где не могу взять быстротой ног.

Молодой могиканин ничего не ответил, но спокойно сложил руки и прислонился к одному из столбов, поддерживавших стену хижины.

— Ну, — сказал разведчик, посмотрев на него, — чего же ты медлишь? У меня останется достаточно времени, так как негодяи бросятся сначала за тобой.

— Ункас остается, — послышался спокойный ответ.

— Для чего?

— Чтобы сражаться вместе с братом моего отца и умереть с другом делаваров.

— Да, мальчик, — сказал Соколиный Глаз, сжимая руку Ункаса своими железными пальцами, — если бы ты покинул меня, это был бы поступок более достойный минга, чем могиканина. Но я считал нужным сделать тебе это предложение, так как молодость любит жизнь. Ну, там, где ничего не поделаешь боевой храбростью, приходится пускать в дело уловки. Надевай шкуру медведя; я не сомневаюсь, что ты можешь изобразить его так же хорошо, как и я.

Ункас молча и быстро нарядился в шкуру животного и стал ожидать распоряжений своего старого товарища.

— Ну, друг, — сказал Соколиный Глаз, обращаясь к Давиду, — перемена одежды будет очень выгодна для вас, так как вы плохо снаряжены для жизни в пустыне. Вот, возьмите мою охотничью рубашку и шапку и дайте мне ваше одеяло и шляпу. Вы должны доверить мне вашу книгу, очки и свистульку. Если встретимся когда-нибудь в лучшее время, вы получите все это назад и большую благодарность в придачу.