Я сидел там долгое-долгое время, размышляя о программируемых полисахаридах, бактериальных сверхпроводниках, молекулярных компьютерах, о растениях с рудиментарной нервной системой. Он однажды заразил пять сотен каучуковых деревьев сверхпроводниковой бактерией и большинство гевей погибли. Однако, не все. Я улыбнулся Раковому дереву. Они считают, что знают, но это совсем не так.
x x x
Бенедикта сидела на галечном пляже, прижав к груди колени и глядя на воду. Вероятно, она услышала мое приближение минут за пятнадцать, но это не имело значения. Не сейчас. Я спустился на берег и сел рядом, вместе мы следили, как маленькие волны с плеском набегают на берег.
"Знаешь", сказал я наконец, "кельты верили, что горы, реки, деревья все содержат в себе божества."
Она посмотрела на меня так, словно подумала, что я обезумел. И кто бы засомневался, что она не права?
"Что ты планируешь делать утром?", спросила она.
"Не знаю", правдиво ответил я. "Думаю, он хотел, чтобы я забрал машинку и убежал с нею, как только буду уверен, что он мертв. Думаю, предполагалось, что я заставлю вас побегать несколько дольше."
"И ты уверился, что он мертв, когда я сказала тебе о банковском счете."
"Он как-то говорил, что отдаст свои деньги на благотворительность."
Она вздохнула. "Ты догадался о том, что мы думаем, что он сделал?"
"Что он позволил себя взломать и передать в телефонную сеть. Да, я догадался."
"И ты не имеешь понятия, кто ему в этом помог?"
"Даже если б и имел, то не сказал бы тебе."
"Я могу тебя заставить."
Я не сомневался в том, что она может, и даже в том, что она будет безмерно наслаждаться, когда станет это делать. Но я просто сидел и улыбался ей. Она не причинит мне никакого вреда ни в каком существенном смысле. Хей умер, а без него игра теряет всякий смысл.
"Боже", сказала она, качая головой над планом, который Хей, должно быть, приготовил сразу, как только впервые услышал о возможности взлома. И так же она, по-видимому впервые, приняла во внимание возможность, что я могу оказаться заметно умнее, чем тот, за кого она меня принимала. От такого больно. Уж я-то могу судить.
"Может быть, ему не повезло", сказал я, помолчав. "Возможно, это тщательно спланированное самоубийство."
"Мы не можем позволить себе в это поверить", сказала она почти неслышно, словно дневная ярость наконец истощила ее. "Даже если чипы в машинке стерты, мы еще можем вытащить из них часть личности. Нам надо найти его. И как-то с ним поговорить."
Поговорить. Я улыбнулся озеру, холмам, деревьям. "Мы теперь может отправляться домой?"