— Потому ты меня сегодня за руль не пустила, чтобы силы сохранить для «еще». Как скажете, мэм! Чего пожелаете, сударыня?
Станислав не мог себя сдержать, хотя понимал, что его слова ранят Анну. Ему действительно было хорошо с ней и совсем не это хотелось сказать, но обида, копившаяся в нем последние недели, грязной пеной выливалась из бочки терпения. Против собственной воли Гордеева несло против течения.
Он ожидал, что Анна вспылит после его обидного демарша, но вдруг услышал то, чего никак не думал услышать:
— Все-таки сволочь ты, Гордеев, — негромко произнесла девушка и, не дожидаясь, пока Станислав обидится, ласково погладила ладошкой его грудь, будто успокаивая, и после этого огорошила: — Я же люблю тебя! С того первого вечера в Одинцове. Потеряла голову, потеряла рассудок. С утра до ночи — только ты.
— Ну ты скажешь! — недоверчиво промычал Станислав, от неожиданности едва не потерявший дар речи.
— Люблю! — грустно подтвердила Анна. — А ты ничего не замечал… не хотел замечать.
— Я в основном твои ежедневные скандалы замечал, — попытался защититься Стас. — Ты же меня и в хвост и в гриву!.. Какая тут любовь?!
— Бесилась, — горько подтвердила девушка. — Ты же ничего не видел, словно перед тобой стена глухая. Вот я и назло тебе и себе… Сколько раз давала повод проявить ко мне внимание. Не как телохранителя к «хозяйке», как ты любишь меня называть, а как мужчины к женщине. Но ты — зашоришься, тупым солдафоном прикинешься, из пушки не пробьешь…
— Не помню никаких поводов, — уныло попытался откреститься Станислав. — Мне сказали тебя охранять, вот я и охранял.
— Не оправдывайся, тебе это не идет. Ты мне больше нравишься независимым и смелым. Как тогда в Одинцове и как сегодня…
— А что сегодня? Я как всегда на посту!
— Так уж и поверила! Эй, гражданин, вы на глазах наглеете! Мы так не договаривались!
— А кто сказал «еще»? Причем два раза. И вообще, вину надо заглаживать.
— Не два, а три раза!
— Я подумаю!
— И думать нечего, до утра еще далеко.
— Опять «еще»?!!
Глава 12. Допрос без пристрастий
Гордеев слышал мелодичный настойчивый перелив мобильника, но не желал просыпаться. Уж слишком сон хороший был, чтобы прерывать. А снилась Стасу его группа. Все до одного: командир майор Синицын, Женька Ерин, Володя Котляров, Семеныч, Ангел, Дима Костюковский. И Венька Аскольдов с Серегой Грушевским снились — живые, веселые. Стоят у палатки, улыбаются, смотрят на Стаса. А за их спинами, за палаточным городком, — поросшие зеленым редколесьем горы громадой, небо чистое, прозрачное, без единого облачка, и речка, бегущая по камням, вся в солнечных брызгах…