В российском футболе самым важным считается тренировочный процесс. А в Португалии – игра. Там на предсезонке дня четыре погоняют игроков после отпуска, а затем они набирают форму через контрольные матчи, работу с мячом. Кроссами и трехразовыми тренировками никто не мучает. Я, будучи игроком, кроссы ненавидел. Футболистов в Европе берегут. Оттого и играют они лет до 35.
За границей в отличие от России никого не волнует, сколько ты весишь. Главное – как себя на поле покажешь. Я играл хорошо, когда у меня и больше 100 килограммов было. И скверно – когда весил 85. Не вижу зависимости. Но на всякий случай постарался вес сбросить, не зная еще местных реалий. В Португалии худеть легко. Пища некалорийная, много рыбы, мяса почти не ел. Плюс жара. За первую неделю похудел килограммов на семь. Одно время весил 85 – на пять меньше, чем в футбольной школе! Хотя сильно не загонял себя в рамки, само собой вышло. В Москве отношусь к себе строже, но худеть удается с трудом. Когда я прошел свой первый двухнедельный сбор в «Бенфике» и приехал в Петербург на матч со сборной мира, главный тренер нашей сборной Игнатьев и помогавший ему Семин удивились: «Как ты похудел, какой резкий стал!» Но я же, когда приехал на свой первый сбор с «Бенфикой» в Голландию, сразу предупредил тренера, что через две недели мне нужно выезжать в сборную, просил заниматься со мной дополнительно.
В «Бенфике» началось с того, что пришлось бороться за место в воротах с вратарем сборной Бельгии Мишелем Прюдоммом. На Западе каждый сезон все начинают с нуля, когда приступают к подготовке, основного состава еще нет. Случается, человек в предыдущем сезоне даже в восемнадцать для протокола матча не попадал, а в новом он царь и бог! Деку при мне в «Бенфике» не играл, и в «Алверке» – тоже. А в «Порту» заблистал, потом перешел в «Барселону» и поднялся до уровня одного из лучших игроков Европы.
Прежде конкурентную борьбу я никогда не проигрывал. Быть может, это плохо. Хотя что тут плохого? То, что я побеждал, – это не только моя заслуга, это заслуга тренеров. Тот же Семин всегда верил в меня безгранично, даже если сезон у меня складывался неудачно. А тут прошел целый год пока я смог выжить Прюдомма из ворот «Бенфики», догнать по уровню. Но бельгийцу к тому времени уже под 40 стукнуло. Было бы смешно, если бы я так и сидел под ним в запасе. Мишель – личность неординарная. Многому у него научился. Жаль, в молодости не было рядом человека, который мог на тренировках так же подсказывать.
В Португалию я приехал уже с больным правым коленом, которое постоянно напоминало о себе. Там не в связках, а в мениске проблема была. Сначала от него самого почти ничего не осталось, а потом и кости в отсутствие хрящевой ткани стираться начали. Колено было почти всегда опухшее, постоянная боль. Последствия той давней травмы, из – за которой я не попал на юниорский чемпионат мира: что – то неправильно срослось, пошли изменения в структуре костей. Под полтинник это вылезает так, что приходится делать и операцию, и вшивать искусственные суставы. А операция дорогостоящая, порядка тридцати тысяч долларов. Вопрос стоял ребром: если лягу «под нож» – год уйдет на восстановление. И мне сказали: играй, пока колено совсем не «улетит». Пятнадцать лет оно «улетало». Дай бог, чтоб еще пятнадцать протянуло. Последние лет десять или двенадцать я играл на уколах. Спасибо локомотивским врачам Савелию Мышалову и Александру Ярдошвили – подобрали мне нужный препарат из разряда так называемых протекторов, выполняющих роль смазки для коленного сустава, чтобы он не стирался. Двух курсов – шесть уколов в начале сезона и шесть на финише – вполне хватало. За всю карьеру, может быть, пять матчей из – за травм не сыграл. Из – за дисквалификаций и то больше пропустил. Когда появился в «Бенфике», португальцы руками всплеснули: с игроком, у которого такое колено, контракт не стоило подписывать. Но их разубедила статистика матчей в России, где пауз у меня почти не было.