Бачки для мусора, часть которых переполняли отбросы, как молчаливые часовые, стояли у ворот.
Во дворах лаяли собаки, доносились какие-то голоса. Слева кто-то непрерывно бил футбольным мячом о стену. Где-то плакал ребенок.
О'Коннор заметил, что по верху одной из стен вцементированы осколки битого стекла.
Слава Богу, что это не та стена, через которую ему предстоит перебираться. Он подошел к задним воротам нужного ему дома и огляделся.
Вокруг никого.
Плохо, если кто-нибудь наблюдает за ним из окна. Однако, так или иначе, ему необходимо проникнуть в эту чертову развалюху, причем сделать это нужно быстро и так же быстро смыться оттуда. Люди в подобных местах обычно держатся друг друга. Каждый знает, что делают другие, но открыто обсуждать это не принято.
О'Коннор сам вырос в очень похожем районе Дерри.
Ворота, напротив которых он стоял, как и парадное, были выкрашены в черный цвет, но здесь краска снизу облупилась.
Он попробовал замок, обнаружив с досадой, что запор довольно надежен.
Еще раз быстро оглядевшись по сторонам, он подтащил к воротам один из бачков для мусора и, воспользовавшись им как приступкой, взобрался на высокую стену.
С секунду он сидел на ней верхом, разглядывая двор, затем спрыгнул вниз. В маленький дворик был втиснут крошечный сарай, к которому прислонена зимняя оконная рама без стекла, поверху, из угла в угол, тянулась бельевая веревка. Если не считать всего этого, двор оказался пустым.
О'Коннор подошел к черному ходу, слегка толкнул дверь — та тоже надежно заперта.
В дверь было вставлено стекло. Заглянув внутрь, О'Коннор увидел, что ключ торчит в замке.
Он улыбнулся про себя и, сняв куртку, обмотал ею локоть, чтобы предохраниться от порезов, а заодно и заглушить звон разбиваемого стекла.
Одним резким ударом он выбил окно.
Несколько осколков упали в кухню, разбившись о кафельный пол.
Просунув руку в отверстие, он повернул ключ в замке.
Шагнув внутрь, закрыл за собой дверь.
В доме было тихо. Пахло мебельной полировкой и освежителем воздуха.
О'Коннор быстро прошел к лестнице и поднялся на второй этаж. Он знал, что следует торопиться. Женщина могла уйти на пять часов, но могла и на пять минут. Попробуй тут угадай.
Но в эту минуту его заботило только одно: как можно больше разузнать о человеке, которого он знал как Джека Фейгана.
Гостиница «Савой». Лондон
Пол Риордан поблагодарил Джоуи Чанга и принял бокал «Джеймсона» из его рук; отсалютовав всем присутствовавшим, он пригубил из бокала. Обернувшись, ирландец направился к широкому, почти во всю стену, окну. Вид из номера открывался впечатляющий, но Риордан смотрел на Темзу, по темной полосе которой прокладывал себе путь небольшой катер. Ребенком Пол часто наблюдал за такими суденышками, плывшими по Лиффи: в ту пору его очень занимало, откуда они пришли и куда направляются. И, глядя сейчас на катер, раскачивающийся на неспокойной воде, он на мгновение вспомнил свое детство. Но затем, словно разозлившись на самого себя за то, что позволил воображению унестись так далеко, он обернулся, чтобы взглянуть на шестерых мужчин, сидевших в гостиной люкса. Его взгляд скользнул по их лицам — лицам, которые были ему хорошо знакомы.