И ТЫ ДУМАЕШЬ, ЧТО РИОРДАН РАССКАЖЕТ ТЕБЕ, ГДЕ НАХОДЯТСЯ ЭТИ ДОЛБАНЫЕ СТВОЛЫ?
Риордан не расскажет. Мэри — БЫТЬ МОЖЕТ.
Если она не Знает, кто он такой.
ЕСЛИ.
Дойл заерзал на своем сиденье.
Он ненавидел неопределенность.
Но он узнает все лишь тогда, когда она приставит дуло пистолета к его башке.
НЕ ЛУЧШИЙ СПОСОБ ПОЛУЧИТЬ СВЕДЕНИЯ.
Он уставился на девушку.
Делать нечего — только ждать.
И ТЕРЯТЬСЯ В ДОГАДКАХ.
— О чем задумался?
Дойл повернул голову, когда она заговорила.
— Ты ни слова не промолвил с тех пор, как мы покинули Белфаст. Что у тебя на уме?
ТЫ БЫ МОГЛА НА ЭТО ОТВЕТИТЬ.
— Извини, — сказал он. — Я, собственно, думал о тебе.
— А можно поинтересоваться, что именно?
— Это слишком непристойно, чтобы сказать вслух, — засмеялся он.
Мэри хихикнула.
Дойл закурил.
— Я думал о том, что ты рассказала мне о своей сестре, — соврал он. — Застрелили, понимаешь, и все. У нас действительно много общего, я ведь тоже потерял брата.
— У каждого найдется грустная история, Джек, — пробормотала она. — Никто не может надеяться пройти по жизни, не испытав так или иначе боли. Просто есть боль невыносимая и есть та, которую можно терпеть.
— Слишком философская тема для столь поздней поры, — сказал он, улыбнувшись.
БОЛЬ. Дойл знал о боли все.
— Впрочем, ты права, — признал он. — Что бы ты ни делал, что бы ни говорил, в итоге это приносит боль. Если слишком привязываешься к кому-нибудь или позволяешь привязаться к тебе... — Он не договорил.
— Так было с той девушкой, о которой ты упоминал? — спросила она. — Как ее звали?
— Это не важно.
Образ Джорджи промелькнул в его мыслях.
— Когда она умерла? — поинтересовалась Мэри.
— Какая разница? Четыре года, пять лет тому назад, может, раньше.
— Как она умерла?
— Что это? Допрос, мать его?! — зло выпалил он.
ОСТЫНЬ.
— Я ничего плохого не имела в виду, — сказала она, взглянув на него.
Дойл снова поерзал на сиденье, понимая, что его неожиданная вспышка огорчила Мэри.
— Ты просто интересуешь меня, — продолжала она.
— Ты заставляешь меня почувствовать себя так, будто я оказался под следствием, со всеми этими вопросами.
ВОЗМОЖНО, ТАК ОНО И ЕСТЬ.
Она скользнула по нему взглядом.
— Ты любил ее? — спросила Мэри спокойно.
Дойл скрипнул зубами.
ЧЕГО ОНА ВЫДРЮЧИВАЕТСЯ? НАМЕРЕННО ПРОВОЦИРУЕТ?
— Может быть.
ТАК ЛИ ЭТО?
Они молча проехали несколько миль, затем заговорил Дойл:
— Куда мы едем?
— В местечко сразу за Клоганом.
— Зачем?
— У меня там дела.
— Какие дела?
— Кто теперь ведет допрос? — спросила она, украдкой взглянув на него.
Он улыбнулся и мягко кивнул.
— Я понимаю, ты не доверяешь мне, Мэри, — произнес он как можно проникновенней. — На твоем месте я бы вел себя точно так же.