— С какой мне стати НЕ ДОВЕРЯТЬ тебе, Джек?
— Потому, что ты не знаешь меня. Я понимаю. Но если в моих силах что-нибудь сделать, чтобы ЗАСТАВИТЬ тебя поверить мне, скажи.
Он протянул руку и нежно сжал ее колено.
На мгновение она положила на его руку свою ладонь.
Дойл взглянул на нее, пытаясь различить в темноте выражение ее глаз.
Знает ли она, кто он? Или она такая же искусная лгунья, как и он? Его сумка с пистолетами на дне по-прежнему лежала на заднем сиденье.
Стоило бы убедиться, что, когда придет время, он сможет быстро дотянуться до них.
Мэри продолжала вести автомобиль.
Когда Мэри остановила машину, Дойл все еще сидел, уставившись сквозь лобовое стекло на дом.
Даже когда она выбралась из «маэстро», он оставался на своем месте. Только после того, как она открыла багажник, он наконец распахнул дверцу и окунулся в холод ночи.
Сильный ветер, разгуливавший по лужайке перед домом, трепал кроны деревьев, которые густо росли по периметру участка; они раскачивались и шумели.
Дойл уловил лишь отблеск света за толстыми портьерами в одной из верхних комнат. Если не считать этого, дом оказался погруженным во тьму.
— Помоги мне, — сказала Мэри, вытаскивая коробку из багажника и кивком показывая еще на одну.
Дойл подхватил вторую и последовал за девушкой, следующей к дому.
Коробка не была тяжелой.
ОРУЖИЯ В НЕЙ НЕТ.
Хотелось бы ему знать, что это за место.
На грязной подъездной дорожке отпечатались глубокие следы — значит, машины приезжали и уезжали отсюда достаточно регулярно.
НО ЗАЧЕМ?
Дом от дороги прикрывали деревья и высокая живая изгородь.
Если не знать, что он здесь, вполне можно проехать мимо, не заметив его даже при свете дня, подумал Дойл.
Единственным источником света во мраке была луна, бросавшая на все холодный отблеск.
И внутри дома лишь одинокий тусклый лучик, едва пробивавшийся сквозь плотные портьеры.
Мэри подошла к парадной двери и громко постучала — звук эхом отозвался в тишине.
На мгновение у Дойла мелькнула тревожная мысль, что его пытаются завести в ловушку.
Мэри все же знает, кто он. Она перехитрила его.
Сейчас дверь откроется, и окажется, что в лицо ему глядит девятимиллиметровый ствол.
И КОНЕЦ ИСТОРИИ, ТВОЮ МАТЬ.
Дойл посмотрел на девушку. Она, поймав на себе его взгляд, улыбнулась.
Он услышал звук шагов изнутри.
Засов отодвинулся, и на долю секунды все стихло. Он ждал.
СЕЙЧАС ИЛИ НИКОГДА.
Дверь открылась.
— Кто он, мать его? — потребовал объяснений стоявший на пороге человек.
— Все в порядке, он со мной, — сказала Мэри.
— Я вижу, но кто он? — настаивал человек.
Дойл холодно оглядел его: плотно сбитый, лет двадцати пяти, с усами, волосы до плеч, одет в черную водолазку и джинсы.