ОН ВЫГЛЯДИТ ПОЛУЧШЕ, ЧЕМ Я КОГДА-ТО.
— Ему дали двойную дозу успокоительного, — сообщила сестра, ни на шаг не отстававшая от Дойла.
— Вы меня слышите? — спросил Дойл, ожидая, какую реакцию его слова произведут на лежавшего перед ним мужчину.
Раненый открыл рот и выдавил из горла сухой каркающий хрип.
— Да, — пробормотал он наконец.
— Что вы запомнили о нападении ИРА на ваш конвой? — задал вопрос Дойл.
— Кто вы? — вопросом на вопрос ответил солдат.
— Я из подразделения по борьбе с терроризмом. Меня зовут Дойл. Расскажите, что можете.
Капрал Тернбулл попытался сглотнуть, но в горле у него совсем пересохло.
Сестра наполнила водой из стоящего на тумбочке кувшина пластмассовую чашку и подала раненому. Морщась от боли, он сделал несколько глотков.
— Видели вы кого-нибудь из них? — спросил Дойл. — Их лица?
— Они были в масках, — произнес Тернбулл. — И накрыли нас по всем правилам, видно, тщательно готовились. У нас не оставалось никаких шансов, и так еще повезло, что выбрались живыми.
Дойл задумчиво кивнул.
ПОВЕЗЛО?
Сломанные ноги и Бог знает какие еще повреждения... Если это везение, век бы его не знать. Ведь когда-то, после очередной схватки со смертью, врачи говорили Дойлу то же самое. Не обращайте внимания на переломы, на пробитое легкое и почку и на перечень прочих повреждений.
ДА, ЕМУ ТОГДА ПОВЕЗЛО.
С минуту он безучастно разглядывал раненого, потом встал и перешел к следующей койке.
Этот раненый, по-видимому, спал: грудь его медленно поднималась и опускалась; лицо и руки были перебинтованы, что придавало ему сходство с египетской мумией.
— Вырвана почти вся нижняя челюсть, — объяснила сестра. — Он все равно не смог бы ничего вам сообщить, даже если бы находился в сознании.
Охотник на террористов мельком взглянул на спящего и перешел к следующей койке.
Тот, кто на ней обосновался, сидел, со всех сторон обложенный подушками. В боку у него Дойл заметил трубку. Какая-то темная жидкость стекала по катетеру, окрашенному кровью. Глаза раненого были прикрыты марлевыми тампонами.
— Возможна полная потеря зрения, — тихо проговорила сестра.
— Ладно, сестра, — проворчал рядовой Дэниел. — Возможно, я и ослеп, зато слышу хорошо.
Сестра Миджли слегка покраснела и виновато потупилась.
— Чем могу помочь, кем бы вы ни были? — произнес Дэниел.
— Что вы можете рассказать о нападении на конвой? — спросил Дойл.
— Я слышал, что говорил Джон, и к этому немногое смогу добавить. Они накрыли нас внезапно, и у них были минометы. Здорово нам всыпали. Что тут еще добавишь?..
Дойл посмотрел на марлевые повязки на глазах солдата. Затем обвел взглядом другие койки, на которых лежали солдаты с переломанными руками и ногами, с раздробленными челюстями... Он вдруг вспомнил слова песни: "МИНА ОТНЯЛА ГЛАЗА МОИ, РЕЧЬ И СЛУХ... "