Гарольд обернулся: действительно, около опоры по полю двигались люди. Кто-то лез наверх, кто-то приставлял лестницы, чтобы добраться до труднодоступных мест. Пригнали даже небольшой подъемный кран.
— О Господи! — только и пробормотал Гарольд.
Опору окружили ремонтники. Они работали на том поле. Около могилы.
Пирс судорожно сглотнул. Если они найдут...
Гривс продолжал идти вперед, но Гарольд застыл на месте, не в силах оторвать взгляда от людей в синих робах, толпившихся вокруг опоры и пытавшихся устранить повреждение. Он смотрел на кран, на стоявший рядом с краном большой бело-голубой фургон. Его начала бить дрожь. Они найдут. Должны найти. Однако это место находится по меньшей мере в пятидесяти ярдах от основания опоры, принялся успокаивать себя Гарольд. Все-таки относительно далеко. Тем не менее убедить себя окончательно ему не удалось. Теперь его беспокоило, что дождь мог размыть верхний слой земли и открыть захороненные в ней тела. В полном смятении он поспешил присоединиться к Гривсу.
Большую часть дня Пирс думал об этих рабочих на поле, каждую секунду ожидая, что кто-нибудь из них явится в больницу и расскажет о могиле, которую они обнаружили. И тогда все узнают о тайне. Раскроется его преступление. Именно так они это назовут — преступление. Не разбираясь, они накажут его, даже не захотят слушать. Они не способны понять мотивов его поступка.
Единственное, что оставалось — это бросать украдкой взгляды на поле, чтобы определить, насколько продвинулась работа. Ждать, что вот-вот они наткнутся на могилу. Спазмы страха сжимали его желудок, и Гарольд не мог даже думать о еде. Весь обеденный перерыв он простоял под дождем, наблюдая за одетыми в синее ремонтниками, устранявшими повреждение опоры.
Наконец пятнадцать минут четвертого они уехали, и Пирс облегченно вздохнул.
Гарольд натянул на себя рубашку, вздрагивая от прикосновения к телу влажной ткани. Времени постирать одежду у него не было, и куртка заскорузла от засохшей глины. То же произошло и с брюками, от которых исходил тяжелый дух грязной одежды. Сверху он накинул пальто и сунул в карман фонарик, который еще днем захватил в больничной кладовой. Над головой болталась пятидесятиваттная лампочка, которую он так и не включал с тех пор, как возвратился в свою хибару более четырех часов назад. Стрелки его будильника показывали ноль часов двадцать шесть минут. Гарольд знал, что немного рискует, выходя из дома раньше обычного, но дело не терпело отлагательств, а если вдруг кто-нибудь заметит его, нетрудно будет выпутаться. Гарольда буквально трясло от страха, хотя он и понимал, что рабочие из электрической компании, чинившие поврежденную электролинию, не обнаружили могилу с эмбрионами, иначе бы он уже узнал об этом. Тем не менее его беспокоил теперь непрерывный дождь, который мог размыть верхний слой земли.