– Он выключен, – ткнув пальцем вверх, пояснил Гумилев, – а в полете отображает видимую часть пространства. Я люблю смотреть на звезды.
– Добро пожаловать на борт! – произнес кто-то невидимый.
Петровская вздрогнула от неожиданности, но тут же расслабилась. Голос, прозвучавший в отсеке управления, был женским, приятным, с еле уловимой мягкой хрипотцой.
– Надежда, это Анна Петровская, моя гостья, – улыбаясь, сказал Гумилев. – Будь радушной хозяйкой.
– Здравствуйте, Анна, – сказал корабль. – Не желаете ли кофе? Может быть, чай? Сок? Вино?
– С-спасибо… – удивленно оглядываясь, замотала головой девушка и шепотом спросила у Гумилева: – А почему Надежда?
– Традиционно исины всех кораблей, созданных на верфях нашей корпорации, носят это имя и имеют такую голосовую оболочку, – ответил Степан Николаевич. – История эта древняя и печальная. Надежда Алферова – так звали капитана первой терраформирующей станции, построенной еще в начале двадцать первого века. Станция проходила испытания в Арктике и подверглась нападению экстремистов. Надежда погибла на боевом посту. В память о ней мы сохранили имя и голос.
Анна вздохнула. И впрямь печально. А еще она поняла, что имел в виду Гумилев, когда говорил о неофициальном названии корабля: «Почему – поймешь потом».
– Надежда, – обратилась она к исину корабля. – Если можно, мне стакан воды.
– Холодной, горячей, с газом, без газа, минеральной, обогащенной кислородом, ароматизированной? – в голосе Надежды послышался намек на улыбку.
– Простой, без газа. Питьевой. Холодной.
– Прошу!
На подлокотнике одного из трех кресел, стоящих перед пультом, с легким щелчком открылась ниша и оттуда выплыл стеклянный, чуть запотевший стакан.
– Как видишь, комфорт тут – как в VIP-каюте самого современного межпланетного лайнера, – с гордостью сказал Гумилев. – А ведь «Надежда» – корабль многофункциональный. Ее покрытие поглощает девяносто девять процентов всех известных видов излучений, скорость приближается к субсветовым, запас хода составляет два диаметра Солсиса, а бортовое вооружение… хм… впрочем, об этом… Одну секундочку… У меня срочное сообщение…
– Что случилось? – удивилась Петровская, но Степан Николаевич, посерьезнев, сделал извиняющий жест и отошел в глубину отсека, что-то быстро говоря в микрофон.
Анна пожала плечиками и прошлась вдоль кресел, разглядывая их. Конечно же, это были не простые кресла, а самые настоящие пилотские ложементы, сверх того оборудованные множеством дополнительных функций. Подхватив стакан, девушка отсалютовала им темному куполу над головой.