Так просто в личный технологический модуль Антона Васильевича не попадёшь. Я, если честно, не был ни разу. Но, сосканировав электронный образ Карты Роберта Филипповича, автоматика отворила входы и на нижний этаж, и в секцию, и в саму лабораторию «точной синхронизации».
Роберт Филиппович присел за столом-пультом. За спиной его мерцали разноцветьем оптоволоконные панели.
— Садись, Олег. Энтони спрашивает, есть ли рецепт. Когда-то всё было правильно. Мы заболевали, шли к врачу. Теперь у всех «болезнь Хиггса», и идти не к кому.
Что-то о такой я не слыхивал. Секретное что-то?
— Это я абстрактно. — Роберт Филиппович налил из графина воды и пшикнул туда какой-то дряни. — Хлебни.
Успокоительное, наверное. А что, пускай. Ноги не держат. Я выпил залпом, не чувствуя вкуса. Сел в кресло, по телу прокатилось тепло, и стало легче. Но голова ясная. Не транк какой дешёвый для работяг, ясное дело.
— Ты, конечно, слышал об устройстве точной синхронизации Карт? — Я пожал плечами — ни о чём таком я не слышал. — О так называемой машине времени? А, неважно. Пропускать через машину однозвенную Карту ни к чему. В многозвенной Карте, которая у твоего отца, накапливается рассинхронизация привязки. Ты ведь понимаешь, от того, насколько в порядке Карта Антона Васильевича, зависит наше благополучие, жизнь сотен тысяч людей полиса?
Я кивнул. Да, обычная Карта, даже вип-Карта, как у меня или Роберта Филипповича, связывает только хозяина Карты с той вещью, которой он владеет. Пусть даже эта вещь — сорокаэтажный дом Антона Васильевича, точнее, пятидесятипятиэтажный, учитывая подземные уровни. Но отцовская Карта связывала вещи гораздо сложнее. Она воспроизводила технологические цепочки, объединявшие такие предметы, как корпуса цехов, техническое оборудование, всё, что необходимо для обычного и хай-тековского производства, она определяла своё место в диапазоне глобальной нужности и ценности общественным зданиям, общественным коммуникациям, транспортным средствам. На ней держалась вся жизнь полиса. Потому что Карта Антона Васильевича хранила от деградации массы всё, что, окажись оно в частных руках, не имело бы высокого рейтинга и быстро бы дематериализовалось.
Значит, сейчас не меня будут лечить, а мою Карту. Сейчас всё закончится. Всё встанет на свои места. Я уже предвкушал, как буду рассказывать о своих приключениях Дженифер. А Роберт Филиппович продолжал:
— Рассинхронизация многозвенной Карты — неизбежное дело. Время от времени приходится подправлять. Если квантовые частицы можно контролировать с помощью операторов рождения-уничтожения частиц, то как контролировать сами операторы? До катастрофы считали, что физические операторы — это способ описания законов материи. Оказалось, что они и есть материя. И они как-то регулируют взаимоотношения вакуума с частицами. Напрямую воздействовать на операторы мы не можем. Зато можем сдвинуть время на субквантовом уровне, который и есть уровень существования операторов. Сдвинуть можно только вперёд, и не более чем на доли пикосекунды. Но больше и не надо. Малые времена сдвига помогают операторам подстроиться друг под друга, согласовать свои фазы. И всё приходит в порядок, — улыбнулся Роберт Филиппович. — Что же, Олег, попробуем?