— Заклинаю тебя, Змий о Двенадцати Хоботах, изыди! — взвыла дева-воительница и, подскочив к чудовищу, со всего замаху полоснула мечом. Меч упруго отскочил от кожи монстра, не причинив ему ни малейшего вреда. Свистнула соломенная коса — с тем же успехом.
— Дура! — заорал Дитмар. — Прекратить немедленно! Это же Пищевод!
Голова «змия» скрылась в роще лжеплатанов.
— Полезли? — сказал Олег. — Хатули всё равно далеко не ушли.
— Разумно ли? — засомневался Иоанн. — Вдруг чудовище захочет оставить нас там?
— Не оставит, — ответил астроном. — Я знаю.
Барон коротко глянул на него, кивнул, мол, потом объяснишь, и оседлал Пищевод. За ним последовал Олег, а Иоанн после короткой перепалки с Ефросиньей и нескольких негромких слов, обращённых к Таис, помог взобраться девушкам и ловко вскарабкался сам.
Под сенью живоглотов было сыро и страшно. Пищевод двигался рывками, с частыми остановками, и всё казалось, что он больше не стронется с места, и путникам придётся спуститься на землю, к жадно разверстым розовым пастям, в смертельную сеть надёжно укрытых высокой травой корне-щупалец.
Но адская роща осталась позади, вновь замелькали сосны, стало ясно, что «змий» понемногу забирает вверх.
— Вот уж воистину, явил Господь чудо! — воскликнул Иоанн. — Теперь убедилась ли ты, язычница?
— Тьфу на тебя! — отозвалась дева-воительница. — Перун-громовержец змия послал на подмогу! Кладенец мой его не взял. Так? — Она загнула палец. — Коса моя его не взяла. Так? — Загнула второй. — А меч и коса заговорённые, и только слугам перуновым не страшны. И пламень из очей его, ровно стрелы перуновы. — Загнула третий.
— Не смей именовать Зевса Громовержца, Верховного Олимпийца, языческим именем! — неожиданно перебила её обычно тихая Таис.
— Ду-ура! — парировала воительница.
— Невежественная варварка! — не осталась в долгу гречанка. — Таким гиперборейским выскочкам цена на невольничьем рынке в Афинах — полдрахмы в удачный день.
— Да я тебя!.. — Ефросинья схватилась за меч.
— Прекратить, — сказал Дитмар.
Негромко так сказал, но девушки сразу поостыли.
— Ладно ужо, — пробормотала Ефросинья. — Рассказывай про своих богов. — Вот кто у вас там чадородием заведует?
Девицы взялись за сравнительные характеристики греческих и славянских божеств. Иоанн только вздохнул, воздел очи горе и забормотал молитву.
— Что думаешь о тактике хатулей, Олег? — спросил Дитмар.
— Неразумно, — ответил астроном. — Могли ведь напасть сразу, пользуясь маскировкой, а зачем-то оттеснили к живоглотам. Потом эти броски в атаку…
Мимолетная улыбка превосходства мелькнула на губах немца.