Поток воды нес Томлинсона вниз по ступеням. Больше всего его пугала кромешная темнота. Никогда прежде бывшему лидеру коалиции не доводилось оставаться совсем без света, да еще и перемазаться в грязи с головы до ног. Он сунул руку за пазуху, чтобы не болело вывихнутое плечо, и сделал несколько осторожных шагов вперед. Прямо перед ним вода с шипением рушилась в лаву, тут же обращаясь в пар. Томлинсон завопил и бросился обратно. Лучше как-то пробиваться назад через отверстие, и он, скорее всего, утонет — что угодно, только не эта жуткая смерть.
Вода быстро поднялась до самых мраморных крыш. Из трещин наверх выбрасывало обломки породы, пролежавшие под городом долгие тысячелетия со времен первой катастрофы. Одна из расселин в клубах пламени и брызгах лавы извергла гигантскую бронзовую статую Венеры. Величественная красавица всплыла на поверхность целиком, вместе с пьедесталом, и только потом, точно усталая старуха, не спеша легла лицом вниз и ушла под воду, подняв огромную волну.
Джек плыл к пока еще безопасной горе в центре города, чувствуя, что вода становится теплее. Земля беспрерывно тряслась, от купола откалывались все новые и новые секции, а сквозь дыры вниз сыпались камни.
Из полыхающей алыми отсветами тьмы к нему потянулись руки. Полковника втащили на скалу. Она содрогалась, но пока держала.
— Рад тебя видеть, Джек, — сказал Эверетт, вытягивая приятеля из воды за воротник.
Коллинз кивнул, пытаясь отдышаться.
— Пойдем. Здесь Сара.
Остатки штурмовой группы ожидали неизбежного конца на самой вершине. Врач вместе с Райаном и Менденхоллом сидели на коленях возле Сары. Когда подошел Джек, все трое встали.
Вода накрыла последнюю осветительную мачту, и Атлантиду охватил желтовато-красный полумрак. Снизу то и дело вырывались сгустки лавы, и клубы пара не давали разглядеть, как город гибнет во второй раз.
Джек опустился на колени и посмотрел на Сару, погладил ее рукой по щеке. Райан, Менденхолл и Эверетт стояли полукругом, а врач ушел к остальным пятидесяти шести бойцам.
После укола морфия Сара так и не открыла глаза. Она с трудом шевелила губами, но Джек понял: девушка шепчет его имя. Он попробовал улыбнуться — не вышло.
Он прижался к ее лицу, впервые в жизни не стесняясь делать это при всех, и прошептал ей прямо в ухо:
— Я люблю тебя, малышка.
Сара не шелохнулась, лишь губы прошелестели:
— Я и так знала… дурачок.
Джек сглотнул и собрался что-то сказать, но тут весь город подбросило в воздух. Бойцов, как тряпичные куклы, раскидало по склонам холма, который стремительно превращался в островок.