- Да, что вы, что вы! Я же на государевой службе, как можно-с… - замахал руками старый чиновник.
- Треть! - судорожно выдохнул Петр Данилович.
Глаза Лейфмана в раз посерьёзнели. Он задумчиво посмотрел на арестанта и как бы нехотя сказал:
- Предложение ваше… конечно интересное-с, но бумаги подделать никак нельзя, Кротов дознается. Въедливый он больно. Может вас устроит перевод к другому следователю, а потом месяца через два…
Красновский замотал головой, снова попадать в руки следователей снова ему отнюдь не хотелось.
- Может, барон R. вас заберёт? - перебирал варианты Лейфман, - Он едет завтра в Бельгию, вклады остальных заговорщиков по доверенностям изъять, с сопровождением-с. А вас ведь все равно высылают… Выйдете завтра отсюда, сходите в банк к моему знакомому, он вам поможет счета в Англии закрыть и перевести их в Banque Liegeoise. Поедете с бароном, в Бельгии снимите деньги и заживете припеваючи.
- Да. Да, - ухватился обеими руками за эту возможность Красновский. - Это мне подходит.
- Ну и чудненько, - старый еврей ловким движением вынул из ящика стола ещё одну кипу документов и пододвинул их, вместе с чернильницей и пером к Петру, - заполняйте-с бумаги, а я пока вам набросаю записку для моего знакомца в банке.
Некоторое время оба деловито шуршали перьями. Лейфман справился быстрее и терпеливо ждал, пока Красновский закончит ставить свои вензеля на бумагах. Как только бывший арестант закончил, чиновник протянул ему сложенный вчетверо листок.
- Вот вам, Петр Данилович, рекомендательное письмо к моему старому знакомцу - Арону Гольдману из русского представительства Английского банка. Я вкратце описал ваши… затруднения-с, он вам окажет необходимую поддержку. Только вот вам сразу векселя на предъявителя надо будет написать, на нас с Ароном и на господина барона. R. слывет человеком неподкупным, а значит меньше, чем за треть общей суммы он участвовать в вашей судьбе не согласится-с.
- Не забуду, ваше превосходительство, Богом клянусь, не забуду, - постоянно кланяясь и прижав бумаги к груди, Красновский задком выскочил из кабинета.
- Ты уж поверь, не забудешь…, - еле слышно сказал начальник финбюро в уже закрывшуюся дверь. И на лице старого еврея снова появилась 'лисья' усмешка.
* * *
Петр Данилович действительно так до конца жизни и не смог забыть 'доброту' старого еврея. Светящийся от счастья, он на следующий день после освобождения ринулся в русское представительство Английского банка. Знакомец начальника финбюро, Арон Израилевич Гольдман, такой же старый и горбоносый, как и его тюремный единородец, быстро и качественно оформил все бумаги по переводу счетов Красновского из Английского банка в бельгийский Liegeoise. И взял себе за услуги вполне по-божески - всего 10% от общей суммы. Обещал на днях свести с господином бароном…