Необычность соуса заключалась в том, что Одри добавила в него жидкость для мытья посуды.
С невинным личиком она полила им рис в тарелке Дэна и, поднеся ко рту бокал с вином, исподлобья наблюдала, как Дэн отправляет в рот первый кусок.
Отбросив вилку и зажав рот руками, он бросился в ванную; Одри же продолжала спокойно потягивать вино.
Он вернулся через несколько минут, подозрительно спокойный, но бледный.
— Ты чудесная хозяюшка, — склонившись над ней, мягко проговорил он.
— В духовке яблочный пирог, — словно в продолжение обычного разговора предложила она.
— Отлично, но мне что-то не хочется больше есть. У меня проснулся аппетит другого рода…
— Нет! — вскрикнула Одри, уронив вилку. — Я не позволю тебе использовать меня.
— И как ты собираешься меня остановить, милая?
Одри молча закусила губу. Она и впрямь не смогла бы остановить его… Он куда сильнее!.. Но Дэн ведь явно не из тех мужчин, которые могут наслаждаться любовью с дающей им отпор женщиной.
— Учти, дружок, я буду защищаться!
— Как страшно, — обнажая ряд ровных белых зубов, рассмеялся Дэн.
— Я не шучу. Тебе придется применить силу, иначе…
— Посмотрим!
Взяв Одри под руку, он поднял ее из-за стола и повел из кухни. Одри не на шутку испугалась его натиска и попыталась исправить дело:
— Я… я собиралась сварить кофе.
— Опять врешь?
— Нет, — поспешно солгала Одри, — я действительно хочу выпить кофе. Наверняка и ты не откажешься от чашечки. Ну, пожалуйста, Дэниел! Я так хочу немного взбодриться.
— Ладно, — спокойно согласился он. — Но это последняя отсрочка, которую я тебе даю. — И, усмехаясь, добавил: — Ты ведь, наверное, легко определишь, где хранится крысиный яд.
— Если бы знала, использовала бы его раньше, — хмуро ответила Одри.
Пока он наливал в кофеварку воду, Одри тупо смотрела на огонь и думала о том, что единственное, чего она добилась, — это лишь небольшой отсрочки. Он явно хочет овладеть ею и добьется своего; и пока ее тело будет наслаждаться его близостью — чего скрывать, она будет рада ей, — ее гордость будет медленно умирать. С какой-то немой отстраненностью она неотрывно смотрела на горящие в камине поленья. Чудесный запах душистой сосновой смолы смешивался с запахом закипавшего кофе. Дождь лупил по окнам, завывавший в верхушках сосен ветер порывисто ударял о стены хижины, а Одри чувствовала себя жертвой, ожидавшей гильотины.
Дэн достал из бара бутылку коньяка и два широких бокала. Поставив поднос на столик, он налил из кофеварки дымящийся ароматный напиток и, подав одну из чашек Одри, уселся со своей в кресло напротив. Огоньки пламени играли в его синих глазах, освещали его мужественные черты, словно выточенные из камня, бросая на лицо красноватый отблеск.