Пальцы скользнули к лифчику и принялись ласкать мягкую округлость груди, и в ответ на это маленькие соски Одри мгновенно затвердели. Судорога желания свела низ ее живота, Одри глотала ртом воздух, словно рыба, выброшенная на берег.
Дэн плотоядно улыбался, его руки ласкали то одну, то другую ее грудь. Наклонив голову, он прикоснулся губами к пульсирующей у основания шеи жилке; умелые пальцы тем временем расстегивали оставшиеся пуговицы, а вслед за ними и застежку лифчика. Через секунду он уже освободил ее плечи от одежды, и Одри замерла в блаженном ожидании… Но тут Дэн неожиданно отстранился, стягивая с себя свитер.
Она невольно залюбовалась его атлетическим торсом: мощной шеей, широкими плечами, грудью… Под атласной загорелой кожей, покрытой золотистым пушком, перекатывались мощные бицепсы; Дэн был безукоризненно сложен. Ах, если бы он не был ее врагом!..
— Прикоснись ко мне, — нежно попросил он. — Я знаю, ты этого хочешь, очень хочешь…
Да, действительно, Одри ужасно хотела покрыть поцелуями его тело, но сейчас вдруг почувствовала, что если это ее желание осуществится — она пропала…
Она стояла не шевелясь, с пересохшими от волнения губами, и тогда он взял ее руки и положил себе на грудь, прикрыв их сверху своими ладонями. Она на мгновение замерла, а потом закрыла глаза и пустилась в восхитительное путешествие по его телу. Волоски слегка щекотали ее ладони, усиливая возбуждение. Она ласкала шелковистую кожу плеч, потом снова вернулась на грудь, нащупала маленькие плоские соски и наклонилась, чтобы языком ощутить их бархатистую твердую поверхность. Ее дыхание было теплым и влажным, темные волосы разметались по плечам. Она тихонько куснула его сосок и, ощутив ответную дрожь его тела, почувствовала удовлетворение: она тоже имела над ним власть. Запах его кожи кружил ей голову. Она была так поглощена происходящим, что даже не заметила, как он снял с нее халат и, обхватив ее за талию, крепко прижал к себе. Одри застонала от вожделения. В ответ на этот звук Дэн положил ее руки на застежку своих брюк. Пальцы ее были так нетерпеливы, так дрожали, что им никак не удавалось справиться со своей задачей. Он не хотел помогать ей и терпеливо ждал, когда она сама расстегнет ремень и молнию. Затем, отстранившись, он снял с себя брюки, трусы и отбросил их в сторону.
Положив ее, как когда-то, на медвежью шкуру перед камином, он стоя любовался ее роскошным телом.
— Ты стала еще красивее, чем прежде, любовь моя, — пробормотал Дэн.
Вытянувшись рядом, он приложил ладонь к ее щеке и приказал: