И из памяти мгновенно стерлось то удовольствие, которое она получила в его объятиях. Одри проклинала себя за то, что потеряла контроль над собой. Несмотря на данные себе обещания, она в конечном итоге даже не попыталась оказать ему сопротивления, не предприняла попытку охладить его пыл. Она ему беспрекословно подчинилась, более того — она хотела его, жаждала!..
Теперь остались лишь стыд и унижение. Если бы она хоть как-то воспротивилась ему, вынудила его действительно применить силу, сейчас ей было бы намного легче: она бы могла смотреть ему в глаза, не потеряв чувства самоуважения. А так — все кончено. Она позволила превратить себя в игрушку в руках мужчины, который не испытывает к ней ничего, кроме злобы и вожделения.
Вожделение… Отвратительное слово! Год назад она по наивности приняла это чувство за любовь. Потом иллюзии рассеялись, но эта ошибка сделала боль невыносимой. Если бы она была более искушенной в таких делах женщиной или же если бы не хотела его так сильно, она, возможно, посмотрела бы на их связь проще и спокойнее, отнесясь к ней как к неизбежному любовному опыту, и тогда боль и обида не заставили бы ее пуститься в бега.
Но все случилось по-другому. Да и реакция Дэна тоже оказалась необычной, ведь несмотря на его помолвку и брак с другой женщиной, он продолжал мечтать о ней, а ее отказ видеться и говорить с ним только подогревал его желание. Это стало для него навязчивой идеей, которая, похоже, держала его так же крепко, как он совсем недавно держал ее в своих объятиях.
Куда все это их заведет? Вероятно, их брак продлится ровно столько, сколько Дэну потребуется времени, чтобы удовлетворить свою похоть. Да, когда-нибудь он, безусловно, распадется, но вполне возможно, что она к этому моменту будет окончательно сломлена.
Одри почувствовала приступ тошноты. Дэн же продолжал спокойно и безмятежно посапывать, и тогда она, осторожно приподняв его руку, выбралась из-под одеяла и поспешила в ванную. Покинув тепло постели, она ощутила чуть ли не космический холод, по телу пробежали мурашки. Потом на цыпочках вернулась в комнату и уселась перед камином, обхватив руками колени и положив на них подбородок.
— Что ты здесь делаешь? — Она не слышала, как Дэн оказался рядом; его резкий вопрос заставил ее вздрогнуть и поднять голову. Слабо освещенное пламенем лицо его выражало нескрываемое недовольство. — Ты же простудишься.
— Мне… мне просто стало немножко нехорошо.
— Ты, наверное, голодна. Я сейчас принесу тебе булочки и горячий шоколад. — Его голос смягчился, в нем послышалось участие.