Джонатан вынул моток телефонного провода, переходники и кусачки.
— Я подсоединюсь к линиям связи «Гармонии биотеэх», как только ты принесешь мне чертежи.
Он говорил очень деловито. Шарлотта хорошо знала этот тон: Джонатан всегда сдерживался, когда был вне себя от ярости. Но на что он сердится? На ситуацию? На неё?
Что ж, в конце концов, ведь это она ушла от него десять лет назад. Это она оставила его сидеть с выражением крайнего изумления на лице…
— Ты сможешь достать чертежи? — спросил Джонатан.
— Да, они в моем офисе. — Шарлотта взяла свою кожаную сумку. — Я быстро.
Джонатан смотрел, как она идет обратно через музей, Даже сейчас, спустя все эти годы, Шарлотта оставалась красивой — со своими длинными прямыми черными волосами, доставшимися ей в наследство от прародительниц из Сингапура, и светлыми зелеными глазами, унаследованными от американского дедушки. Но ровно подстриженная челка исчезла, теперь ее прическа открывала лоб. Волосы были скреплены на затылке золотой заколкой и лежали у нее между лопаток, словно широкая черная лента. Шарлотта была выше ростом, чем ее китайские родственники, но она унаследовала фигуру своей бабушки, и Джонатан однажды заметил, что ее фигура больше подходит для шелкового чунсона, чем для джинсов…
Джонатан вдруг вспомнил их первую встречу. Видение возникло в памяти, как один из этих мягко освещенных экспонатов в стеклянной витрине. Они встретились в районе Пасифик-Хейтс в Сан-Франциско двадцать шесть лет назад. Джонатан много раз проходил мимо дома с причудливыми воротами в форме луны и каменными собаками у входа. Этот дом был погружен в тайну — до той минуты, пока он не увидел лицо в окне. Его кто-то пристально рассматривал. Девочка не всегда появлялась там, но временами она смотрела ему вслед, когда он шел в академию. В его памяти остались серьезные зеленые глаза над высокими скулами.
Однажды он не смог справиться со своей печалью, она стала тяжелее его ранца. И Джонатан сел на траву в парке неподалеку, уронил голову на колени и расплакался. Он почувствовал ее присутствие прежде, чем увидел или услышал ее. Ее тень окутала его, словно ласковое прикосновение. Он до сих пор не забыл выражения ее зеленых глаз, когда она стояла и смотрела на него сверху вниз. Она как будто спрашивала, что случилось, хотя не произносила ни слова.
Джонни тогда вытер нос рукавом, а девочка села рядом с ним, грациозно обхватив колени руками.
— Я скучаю по маме, — выпалил Джонни. — Я стараюсь не плакать, но у меня ничего не получается.
Веки ее миндалевидных глаз прикрыли нефритово-зеленые радужки. Девочка помолчала, потом снова взглянула на него.