Наступила моя очередь, и я, нервно поёживаясь, подошёл к краю ямы.
— Поспеши, — с беспокойством сказал Синдбад. — Паралич у них скоро пройдёт, и тогда…
Что произойдёт «тогда», объяснять мне не требовалось — проснувшиеся скорги мигом сожрут меня, чтобы использовать содержащиеся в моём теле вещества для собственных производственных целей. И тому козлику, от которого хотя бы остались рожки да ножки, я смогу только позавидовать.
Преодолевая отвращение, я погрузился в месиво из крохотных, почти невесомых тел.
— Бр-р, ну и пакость! — прокомментировал я, поёживаясь и радуясь, что на мне боевой костюм и что скарабеи, даже вздумай они очнуться, не прогрызут его мгновенно. — Наплодили мерзости.
Шелест, донёсшийся со дна ямы, заставил меня вздрогнуть — кто-то из скоргов очухался от электрического удара, а значит, скоро очнутся и его собратья. Я сделал мощный рывок и вылетел на «берег», точно купальщик, обнаруживший неподалёку треугольный плавник, а под ним — зубастую морду.
— Погоди, — неожиданно сказал Синдбад, смотревший мне на ноги.
— Что? — Я опустил взгляд и увидел, что парочка скарабеев, вцепившись лапками в броню, висит на моей правой коленке.
Двигались они пока вяло, но всё шустрее и шустрее.
— Бр-р! — повторил я, наклонился и резким движением стряхнул обоих. — А теперь уходим отсюда!
Остаток пути до «Савеловской» мы прошли легко, точно по бульвару какого-нибудь Парижа.
А вот когда открылась станция, я загрустил: путь загромождён обломками, в которых устроили себе логово несколько мелких биомехов, а перрон напоминает коллекцию ловушек — тут тебе и «Алмазная пыль», и «Магнит», и «Дурман», и даже «Морозильник».
— Наверх попробуем? — с надеждой спросил Колючий.
— Слишком очевидный вариант, — покачал я головой. — У выхода нас могут ждать. Зато чуть подальше, у «Менделеевской», есть не всем известный выход на поверхность, и я предлагаю воспользоваться им.
— Дельная мысль, — сказал Синдбад. — Но сначала нам нужно одолеть эту «полосу препятствий»?
— Верно. Поэтому вы идёте за мной шаг в шаг и делаете всё, что я скажу.
Обнаружившие наше присутствие стальные крысы с лязгом и писком ринулись в атаку: три туннельных ремонтных робота, вооружённых очень опасными манипуляторами, и некий механический «Франкенштейн» на основе «электронного слуги».
Грохнула очередь — «калаш», служивший чугунку рукой, оказался вполне функциональным.
— Вот лахудра! — воскликнул я, приседая.
Но на всё про всё хватило одного залпа Синдбада — пули «карташа» разорвали на части «Франкенштейна», отбросили одного из ремонтных роботов к стене, а остальные предпочли ретироваться, спрятались где-то в обломках, под которыми, похоже, имелось небольшое энергополе.