— Рота, стой, ать-два! — скомандовал я, и мы остановились.
— Что там? — спросил Синдбад.
Понятное дело, ему из-за моей спины не заметно колышущееся облачко мельчайших капель кислоты, способной изъязвить кожу, обжечь глаза и даже серьёзно повредить экипировку.
— Маленькая проблема, — ответил я. — Сейчас мы её решим.
У «Кислоты» есть слабое место, и опытные сталкеры пользуются им, если нет возможности эту ловушку обойти. Она осаждается на первом же угодившем в неё достаточно крупном предмете, начинает растворять его и временно теряет силу.
На такой случай в рюкзаке всегда носят пару-тройку ненужных и нетяжёлых хреновин.
— Оп-ля! — Я протянул руку, нашарил один из внешних карманов и вытащил кусок пластиковой столешницы.
Он шлёпнулся на ту ступеньку, над которой клубилась «Кислота», и её облачко начало быстро конденсироваться, оседать тяжёлыми каплями. Несколько мгновений, и оно почти исчезло, потеряло плотность, трансформировалось в фантом, через который можно пройти без проблем.
— А теперь вперёд! — сообщил я спутникам и запрыгал вверх резво, точно горный козлик.
Резвости хватило, правда, всего метра на три, но этого было достаточно.
Лестница привела нас в совершенно пустынный, лишённый даже пыли тоннель, а тот — в захламлённый подвал. Тут пришлось поплутать, помечтать об Ариадне с её волшебной нитью и попроклинать собственную память. Но затем я всё же вспомнил, где находится выход, и мы выбрались в заброшенный, грязный двор.
В центре его виднелась детская площадка, точнее, её остатки, покрытые «Плесенью», из-под снега торчали обгорелые пеньки, громоздились руины электроподстанции, и стоящие вокруг дома пялились на всё это непотребство лишёнными стекол окнами.
— Где мы? — спросил Синдбад.
— Угол Новослободской и Лесной улиц, — сообщил я. — Сейчас осмотримся и двинем к «Динамо».
Сил у меня оставалось не то чтобы много, а, откровенно говоря, даже мало, но я понимал, что форс-режим сейчас — единственный способ понять, что творится вокруг и не ждёт ли нас за углом засада. Кто знает брата Рихарда и московских узловиков — может, у них давно имеется карта всех тоннелей метро с ответвлениями, входами-выходами, ловушками и «лежбищами» биомехов?
Войти удалось не сразу, я изрядно помучился, прежде чем мир стал другим…
Поверхность сферы, внутри которой я оказался, была чёрной, словно её намазали дегтем, и по ней ползали немногочисленные «метки» — идущие высоко в облаках два дракона, трое сталкеров где-то за «Менделеевской», роющийся в развалинах дома напротив чугунок.
Не особо крупный и, судя по тому, что до сих пор не напал, не агрессивный.