Ладно, дойдём до Обочины, там разберёмся.
Безмятежная «прогулка» по Старой Зоне закончилась ещё через пару километров.
Я пересёк один из многочисленных каналов, сохранившихся с тех времён, когда в этих местах росли не автоны, а обычные деревья и кусты. Только выбрался на открытое место, как в башке пиликнуло — подал сигнал «вмонтированный» в неё сонар. Мгновением позже ожил датчик движения, показавший, что с северо-востока приближаются три объекта.
Из-за снегопада и тумана я видеть их не мог, хотя расстояние было небольшим.
Вот сейчас и узнаем, взглючили мои импланты, или тот чугунок и вправду был особенным.
— Ох, жизнь наша тяжкая, — буркнул я, оглядываясь в поисках укрытия.
Таковое нашлось быстро — глубокая канава на самом краю сплетения металлокустарников. Я сбросил рюкзак, сам шлёпнулся рядом с ним и на всякий случай приготовился к бою.
Честно скажу, парень я не очень воинственный и сражаюсь только по необходимости. Если меня не трогать, не мешать мне делать мою работу, то я, скорее всего, рыпаться не стану.
Но уж если кто наезжает, то сам виноват…
Я включил имплантированные в глаза тепловизоры, и мир вокруг изменился, стал из бело-серого зеленовато-синим. И на северо-востоке обозначились три подсвеченные жёлтым человекообразные фигуры с армганами вместо предплечий.
Группа кочующих ЭРЗ — эволюционировавших роботов зоны, или просто ботов.
Для одиночного сталкера без тяжёлого оружия, типа меня — серьёзный противник.
— Жаль, что я не метаморф, а то бы прикинулся пьяным скоргом, — прошептал я, вытаскивая из кармана разгрузки плазменную гранату — если бросить точно, за глаза хватит, чтобы расправиться с этой троицей.
Да, я не метаморф, я проводник, а это значит, что в моём теле, помимо общеупотребительных имплантов, без коих в Пятизонье не выжить, имеется некоторое количество специальных. Тот же сонар, тепловизоры, датчик движения, несколько локаторов разного типа — то, что позволяет обнаруживать ловушки, биологическую угрозу и всякую механическую нежить.
И всё это оплавлено за время многочисленных проходов через тоннели.
«Жжёным» сталкером мне никогда не стать и даже близко не приблизиться к уровню их способностей, но всё же я кое-чего стою. Об этом говорит хотя бы то, что я вот уже три года топчу пространство зон отторжения, и до сих пор жив и цел.
Боты приблизились, стали видны обычным зрением — механически движущиеся фигуры цвета хаки, с подпалинами и вмятинами на матовой броне, глаза в похожих на вёдра башках пылают алым. Красавцы, нечего сказать, но я дорого дал бы за то, чтобы эти красавцы меня не заметили и потопали дальше, куда-нибудь в сторону Никольского болота.