9 февраля
Окружавшие меня узловики остановились, и заговорил один из тех двоих рыцарей, которых я увидел первым. Голос у него оказался мощным и красивым — как раз проповеди читать:
— Не стоит обращать оружие против нас. Это будет неразумно во всех отношениях.
— А что, у меня может возникнуть такое желание? — невинным тоном уточнил я.
Импланты просигнализировали, что в руинах со стороны Тушинского лагеря появилось ещё двое вооружённых людей, но я не обратил на это внимания — наверняка братья прячут там резерв.
— Люди неразумны. — Рыцарь поднял забрало, и стало видно лицо, узкое и хищное, с крючковатым носом и холодными голубыми глазами. — Я — брат Рихард, приор московской локации.
Ого, какая честь! До меня снизошла одна из больших шишек?
Об этом типе я слышал — сильнейший метаморф, недавно возглавивший рыцарей в пределах столичного Барьера, он считался чуть ли не вторым человеком в Ордене. Говорили, что его побаивается сам Хантер, шептали о нечеловеческой жестокости и властолюбии нового приора.
Что же, преисполнимся благоговения и попытаемся понять, что этому дяде надо.
— Лис, — сообщил я. — Хотя полагаю, что вы это и так знаете. Или нет?
— Знаем, — кивнул приор. — Ты-то нам и нужен. Посему сдай оружие и проследуй за нами.
— Извините, парни, у меня дела, — сказал я. — Жаль вас разочаровывать, но поболтаем как-нибудь в другой раз. Можете оставить мне визитку, я позвоню сразу, как освобожусь.
Брат Рихард улыбнулся так, как мог бы улыбаться айсберг, отправивший на дно «Титаник».
— Нам не хотелось бы повреждать твоё тело, которое нужно нам как объект для исследований. Но, видит Узел, если не останется другого выхода, я отдам приказ стрелять. Тогда мы всё равно заполучим тебя, пусть даже несколько… покорёженного, — это слово он произнёс с особым смаком.
— Но зачем вам я? Что во мне особенного?
— Возможно, что и ничего. Но нам хотелось бы убедиться в этом самим, — тут приор подмигнул мне. — Не каждый день в Пятизонье появляются люди, прошедшие через «Мультипликатор».
Ах, вот в чём дело! До Ордена дошла информация о том, что я страдаю тяжёлой формой раздвоения личности. Наверняка стукнул кто-то из бандитов Антипы, и узловики зашевелились, решили захватить ценный «биологический материал». Утащить в крымскую локацию, в свою Цитадель, где запихнуть в лабораторию и разрезать на кусочки.
И всё во славу высшей идеи…
— Хм, да… честно говоря, — затараторил я, пытаясь лихорадочно отыскать путь к спасению. — Только мне как-то не особенно… может быть, сначала поймаем моего дубля? А то ведь уйдёт, зараза.