— Мисс Эфрикян, будьте добры, принесите, пожалуйста, диктофон.
Соскользнула в сторону дверь, ведущая в приемную, и на пороге появилась мисс Эфрикян. Сегодня она со вкусом украсила свою прическу синими цветами.
— Еще бы немного сирени, — заметил Тагоми. Когда-то, у себя на родине, на Хоккайдо, он выращивал цветы на продажу.
Мисс Эфрикян, высокая шатенка-армянка, покорно склонила голову.
— Записывающая аппаратура готова? — спросил Тагоми.
— Да, мистер Тагоми. — Мисс Эфрикян села и включила портативный диктофон с питанием от батарей.
— Я справился у Оракула, — начал Тагоми, — принесет ли мне счастье встреча с мистером Чилдэном и получил зловещую гексаграмму, которая привела в трепет: «Победит сильнейший. Подпорка прогнулась. Слишком велик вес на середине. Равновесие нарушено». Все это совсем не в духе даоизма. — Диктофон продолжал жужжать.
Тагоми задумался.
Мисс Эфрикян вопросительно посмотрела на него. Жужжание прекратилось.
— Попросите, пожалуйста, на минутку мистера Рамсэя.
— Слушаюсь, мистер Тагоми. — Поднявшись, она отложила в сторону диктофон. В приемной громко застучали ее каблуки.
В кабинет с толстой папкой под мышкой вошел Рамсэй. Молодой, улыбающийся. На нем были клетчатая рубашка с аккуратно повязанным галстуком — плетеным шнурком в стиле, характерном для среднезападных равнин бывших США, и туго облегавшие синие джинсы без пояса, что считалось высшим шиком среди современных щеголей.
— Добрый день, мистер Тагоми, — сказал он. — Ведь правда, прекрасный сегодня день?
Тагоми ответил поклон.
Рамсэй в ответ подтянулся и тоже поклонился.
— Я тут спрашивал совета у Оракула, — пояснил Тагоми. В это время мисс Эфрикян заняла прежнее место и взяла в руки диктофон. — Для вас не секрет, что мистер Бейнс, который, как вам известно, скоро сюда прибудет собственной персоной, придерживаясь характерной для представителей нордической расы точки зрения в отношении так называемой Культуры Востока. Я мог бы сделать попытку помочь ему в более глубоком ее постижении, поразив его подлинниками древнекитайских манускриптов или керамикой эпохи Токугава нашей собственной истории… Но не наше это дело — обращать его в свою веру.
— Ясненько, — сказал Рамсэй. Его лицо типичного представителя «белой расы» мучительно исказилось в попытке сосредоточиться.
— Поэтому мы попробуем ублажить его, подарив вместо этого какой-нибудь бесценный американский артефакт.
— Понятно.
— Вы по происхождению американец. Хотя и немало потрудились над тем, чтобы сделать более светлым цвет вашей кожи. — Он внимательно посмотрел на Рамсэя.