— Вы бывали в Пацифиде раньше? — спросил Лотце.
— Несколько раз.
— А я нет. В Сан-Франциско открылась выставка моих произведений, устроенная ведомством доктора Геббельса по договоренности с японскими властями. Культурный обмен — с целью углубления взаимопонимания и укрепления доброй воли. Мы должны ослабить напряженность между Востоком и Западом, не так ли? Мы должны больше общаться друг с другом, и этому может содействовать искусство.
Бейнс снова кивнул. Внизу, за пределами огненного кольца выхлопных газов реактивных двигателей теперь виднелся Сан-Франциско и залив, на берегу которого город был расположен.
— Где в Сан-Франциско вы собираетесь питаться? — продолжал Лотце. — Мне забронировано одно место в Палас-отеле, но, по-моему, приличную еду можно найти в интернациональном районе, например, в Чайнатаун.
— Верно, — кивнул Бейнс.
— Цены в Сан-Франциско высокие? В эту поездку я отправился с совсем пустыми карманами. Министерство пропаганды экономит, — Лотце рассмеялся.
— Все зависит от того, по какому курсу вам удастся обменять деньги. Я осмеливаюсь предположить, что у вас чеки Рейхсбанка, советую поменять их в Токийском банке на Сэмсон-стрит.
— Данке зер, — сказал Лотце. — А то я намеревался это сделать в гостинице.
Ракетоплан уже опустился почти к самой земле. Теперь были отчетливо видны поле ракетодрома, ангары, стоянки автомашин, скоростное шоссе из города, отдельные дома…
Великолепный пейзаж, подумал Бейнс. Горы и вода, и небольшие клочья тумана над «Золотыми Воротами».
— А что это за гигантское сооружение внизу? — спросил Лотце. — Оно завершено всего лишь наполовину. Космопорт? Но ведь у японцев, насколько мне известно, нет космических кораблей.
Улыбнувшись, Бейнс пояснил:
— Это стадион «Золотой Мак». Для игры в бейсбол.
Лотце рассмеялся.
— Да, они просто обожают бейсбол. Невероятно. Начать возведение такого грандиозного сооружения для игры, для вида спорта, который является пустым времяпрепровождением, да так и не…
Бейнс не дал ему закончить фразу.
— Это законченное сооружение. Такова его форма в соответствии с замыслом архитектора. Оно открыто с одной стороны. Новое слово в архитектуре. Американцы очень гордятся им.
— У него такой вид, — произнес Лотце, глядя вниз, — будто его проектировал какой-нибудь еврей.
Бейнс внимательно посмотрел на собеседника. Он остро почувствовал эту характерную для немецкого склада ума неустойчивость, искру помешательства в нем. Неужели Лотце так на самом деле считает? Неужели эти случайно оброненные слова выражают подлинные его чувства?
— Надеюсь, мы еще встретимся в Сан-Франциско, — сказал Лотце, когда корабль коснулся поверхности земли. — Мне будет так недоставать соотечественника, с которым я мог бы беседовать.